Судя по всему, это поразило Кассию: реакция ее была такой, будто эти ощущения были совершенно новыми и незнакомыми ей. Осознав это, Рольф изумился и еще больше растерялся. Кассия вдруг перестала отталкивать его и еще плотнее прижалась к нему. И в тот момент Рольф понял, что наконец-то Кассия отдалась чувствам.
Но как только он оторвался от ее губ, напряжение вновь вернулось к ней.
Губы ее были влажными от поцелуя. Она смерила его горящим взглядом, но не проронила ни звука.
— Попробуйте только сказать сейчас, что вы не знаете, о чем я говорю, — произнес Рольф.
Не успела она ответить, — если ей вообще было что отвечать, — как у двери кто-то вежливо кашлянул.
— Прошу прощения, миледи… Прошу прощения, милорд. Лорд Рэйвенскрофт, к вам посетитель, — проговорил Клайдсуорс и, судя по выражению его лица, он по меньшей мере уже несколько минут стоял здесь, прежде чем обратить их внимание на свое присутствие.
— Оставляю вас с вашим гостем, — смущенно проговорила Кассия и поспешно вышла из кабинета.
Через минуту появился Клайдсуорс, ведя за собой Данта Тремейна.
Глава 14
Дант уже вошел в кабинет, а Рольф еще несколько секунд молча смотрел вслед Кассии.
— Рольф, что-то случилось, дружище?
— Ничего такого, о чем следовало бы рассказывать. Спасибо, что пришел так скоро, Дант. Прости, что сам не смог к тебе заглянуть, но, как я написал в записке, в эти дни я поневоле превратился в домоседа.
Дант усмехнулся:
— А очаровательная леди Зима случайно не с тобой тут домоседствует?
Рольф нахмурился:
— Ее зовут Кассия, Дант. Для тебя она леди Кассия, запомни.
— Понял.
Дант без лишних церемоний расположился в старом кожаном кресле напротив рабочего стола Сигрейва, благоразумно решив больше не использовать в своей речи придворных ярлыков, навешанных на Кассию.
— Вам вроде нужна была кое-какая информация, милорд, — проговорил Дант.
Он явно пытался развеселить Рольфа, но тот по-прежнему оставался хмурым.
— Что тебе пока удалось узнать?
Рольф передал Данту стакан бренди, а сам сел за стол. Он наклонился вперед, оперся о локти и стал ждать ответа на свой вопрос.
— Увы, должен признаться, немногое. Это смешно и весьма странно, но непонятно, почему наши словоохотливые придворные сплетники в последнее время стали что-то уж очень сдержанными. Короче говоря, ничего они мне не сказали, кроме того, что верят в ее виновность.
Дант достал из кармана камзола исписанный листок бумаги:
— Так, давай посмотрим, что у нас тут есть. Мне удалось узнать, что кузен леди Кассии Джеффри Монтфор за последние несколько месяцев умудрился влезть в серьезные долги. Что меня больше всего поразило, так это то, что еще не так давно он жил довольно скромно, исключительно по средствам. Играть, конечно, играл, но не на большие деньги. И всегда расплачивался с кредиторами вовремя. Однако примерно с того времени как у Кассии умерла мать, он вдруг стал настолько расточителен, будто знал, что у него дома растет дерево, приносящее вместо плодов одни золотые гинеи. Именно с того времени его карточные долги начали расти, Как снежный ком, пока не достигли настоящих, просто невероятных размеров.
— А именно? — уточнил Рольф.
— Я сказал бы так: если в ближайшее время кузену Джеффри не удастся подцепить какую-нибудь наивную и близорукую невесту или если у него вдруг не отыщется какой-нибудь давно забытый родственничек, и если этот родственничек не помрет и не оставит ему хотя бы тысяч тридцать, то скоро бедняге придется сменить свою роскошную квартиру близ Сент-Джеймс Парк на более тесную и менее уютную камеру долговой ямы, что на Флит-стрит.
Рольф сосредоточенно обдумывал только что услышанное.