— Мегги, я этого не переживу!
С этими словами он выбежал из лабиринта, заблудившись только один раз по дороге и громко ругаясь, когда он заметил свою ошибку.
Мег осталась сидеть на скамье, озабоченная и встревоженная. Она никогда раньше не видела отца в таком состоянии. Что имел в виду, говоря, что этого не вынесет? Чего он не вынесет?
Мег просто не могла понять, что происходит. Она смотрела на песок у себя под ногами, пытаясь разобраться, что означали слова отца, так же и его беспокойные жесты и беготня. Что-то же волновало его, помимо комнаты, но что — она себе не представляла.
Туман стлался по долине, где была распложена деревня Стэйплхоуп. В девять часов вечера фонари у маленькой деревенской гостиницы «Виноградная лоза» приветливо мигали сквозь моросящий дождь, привлекая постояльцев. Стэйплхоуп-Холл, одна из самых больших усадеб в обширной долине, находился в трех милях к югу от деревни. Накинув на плечи янтарного цвета шаль, Мег открыла дверь своей комнаты, выходящей в сад, и вглядывалась в туман. За рощей к северу от Стэйплхоупа она могла различить слабые очертания другого большого дома в долине, Бернел-Лодж.
В нетерпении она топнула ногой.
— Да где же ты, Чарльз Бернел? — тихо сказала она в темноту, досадуя, что друг ее детства не подал ей сигнала из окна библиотеки на втором этаже Бернел-Лодж. Он обещал навестить ее сегодня вечером, чтобы сообщить, согласилась ли Хоуп Норбери стать его женой. Он, очевидно, задержался у Норбери дольше, чем предполагал.
Много лет назад, когда Чарльз и Мег еще были детьми — и отличными друзьями, — сэр Уильям распорядился расчистить просеку между Стэйплхоуп и Бернел-Лодж. Вскоре после этого Мег придумала простую сигнальную систему лампочку в окне, и Чарльз, ответив ей таким же сигналом, прибегал навестить ее. Сегодня в окнах Бернел-Лодж было темно, и Мег сгорала от нетерпения услышать, связал ли Чарльз свою судьбу с Хоуп.
Мег вздохнула. Уже привычное нетерпеливое возбуждение вновь овладевало ею. Над домом нависли тучи, приглушая все шумы и оказывая еще больше угнетающее воздействие на ее настроение. Когда влага стала оседать у нее на лице тяжелыми каплями, она медленно закрыла тяжелую дверь и прислонилась к ней. Обстановки за ужином была напряженной. Плохо скрываемое раздражение Каролины было направлено, как ни странно, против сэра Уильяма. Когда ужин закончился, Мег под предлогом, что ей нужно поработать над очередной главой своего романа, потихоньку скрылась в своем любимом убежище.
Картины и акварели вернулись на свое прежнее место над камином, хотя расположение их изменилось и две из них висели косо. Книги и коллекции были в беспорядке расставлены там и сям. Все это напоминало ей о том, что эта глава в жизни — уютное благополучие Стэйплхоупа — быстро приближалась к концу.
Как она любила эту комнату, свой приют на протяжении тринадцати лет! Мег остановилась у старого кресла, такого некрасивого, как лежалое морщенное яблоко. Сиденье было все в буграх, бархатная обивка протерлась. Каролина ахнула, увидев его впервые, настолько оно было безобразно. Мег нежно похлопала кресло рукой при этом воспоминании, словно желая успокоить его оскорбленные чувства. Она любила свое кресло, побила свою комнату.
Она подошла к письменному столу, где разбросанные страницы ее последнего романа покрывали исцарапанное и запачканное дерево. Пятна и царапины придавали столу вид закаленного в битвах ветерана, доставлявшего Мег столько же удовольствия, сколько и старое кресло.
Усевшись за стол, Мег старалась сосредоточиться на лежавшей перед ней рукописи, но мысли путались, Муза ей сегодня изменил; Что-то тревожило ее, как надоедливый комар кружащийся над головой и нежелающий отстать сколько бы раз она ни замахивалась на несносное насекомое.