Как странно!
Собравшись с духом, Александра продолжала:
— Она не знает, помнишь ли ты ее, так как последний раз видела тебя и говорила с тобой много лет назад.
И дочь жестом указала на правую сторону кровати, как будто там кто-то был.
Леди Брэндрейт взглянула на сбившееся алое покрывало, на лежавшие в изголовье горой подушки. Потом снова перевела взгляд на дочь, и сердце у нее сжалось. Эвелина вспомнила болезнь леди Эль, вспомнила, как милая старушка делилась с маленькой Александрой своими сумасбродными идеями.
— Моя милая… — начала она насколько могла спокойным тоном.
— Эвелина… — Собственное имя донеслось до маркизы словно легкое дуновение ветерка. Она моргнула, очки съехали на нос; поправив их, Эвелина снова взглянула на кровать.
— Эвелина. — На этот раз она услышала свое имя вполне четко, и донеслось оно с горы подушек.
Ее охватил страх. Эвелина судорожно сжала у горла воротник. Александра проворно обняла мать за талию.
— Все хорошо, мама, — прошептала она.
— У тебя здесь какое-то привидение? — пролепетала маркиза.
— Нет, не привидение. Это… это твоя знакомая, она когда-то хорошо знала тебя, и ей нужна сейчас твоя помощь.
Поддерживая мать, Александра подвела ее к кровати.
— Эвелина, ты меня слышишь? Мне нужно, чтобы ты меня услышала и увидела. Можешь ты хоть немного поверить в мое существование?
— Я вас слышу, — отвечала Эвелина, — но я не могу…
Она вдруг прижала руку ко рту, и слезы подступили к ее глазам. Воспоминания волной нахлынули на нее, когда перед ней ясно возникла фигура Психеи в ночной рубашке Александры: леди Эль, Флитвик-Лодж, первая встреча у грота с плачущей Психеей, Брэндрейт, укол стрелы Купидона, ссора Купидона с женой, она сама и Брэндрейт, Аннабелла и Шелфорд. А потом она забыла все это, воспоминания о Психее и Купидоне стерлись у нее из памяти.
Только сейчас, глядя на Психею, Эвелина снова все вспомнила и поняла, что любимая ею леди Эль была вовсе не сумасшедшая. Слезы полились по ее щекам.
— Психея! — воскликнула она, опускаясь на колени у постели. Она взяла руку Бабочки и прижала к своей щеке. — Я думала, что все это безумие, но теперь я вспомнила, вспомнила!
Психея тоже плакала.
— Ты все такая же красивая, и я хочу поздравить тебя с будущим младенцем!
— Благодарю. — Все страхи Эвелины исчезли. Их сменила любовь к подруге, к жизни, к воспоминаниям о нескольких неделях, проведенных в обществе прекрасной супруги Купидона.
— А ты все такая же чудесная и любящая, какой я тебя знала! Но давно ли ты здесь? Почему ты раньше меня не позвала?
Оглянувшись, Эвелина протянула руку дочери. Когда Александра приблизилась, она спросила:
— Так вот кого ты кормила, требуя все эти блюда из кухни? — Она громко рассмеялась, когда дочь со слезами на глазах кивнула. — Подумать только, из-за твоего аппетита папа вообразил, что ты беременна!
Она снова засмеялась, и Психея с Александрой присоединились к ней.
Тут только Эвелина заметила, что с ее подругой что-то неладно.
— Но что случилось? Расскажи мне. Ты нездорова?
Со всей возможной вежливостью Психея попросила Александру оставить их одних. Александра вышла. Как только за ней закрылась дверь, Психея начала долгий рассказ, начав с того, как Зевс окропил всех обитателей Флитвик-Лодж волшебным эликсиром, чтобы отбить у них память о случившемся. Закончила она свой рассказ сообщением о цели своего появления и об ужасном пари между Тринером и Лонстоном, чуть было не разбившем сердце Александры.
— Понимаю, — сказала медленно Эвелина. Она сидела в кресле у кровати, внимательно слушая повествование Психеи. — Но что же я могу поделать? Чем я могу тебе помочь?
— Ты должна найти способ задеть сердце Александры. Я ведь ее не знаю так, как ты.
Эвелина глубоко вздохнула.