— Что за черт… — пробормотал он. Неужели эта внезапная вспышка страсти убила ее?
Прижавшись губами к ее шее, он ощутил четкие ровные удары пульса. Лонстон на руках отнес девушку в комнату экономки. Миссис Морстоу звонком вызвала горничную, но просила его не спускать Александру с рук.
— Сядьте в кресло у камина, — сказала она. — Ее здесь негде положить. Она вылитый ангел, — добавила миссис Морстоу, вглядываясь в лицо Александры. — Как это случилось?
Лонстону не хотелось вдаваться в объяснения.
— Она поцеловала меня, — признался он наконец.
— Ах, вот оно что! — Миссис Морстоу понимающе кивнула без малейшего удивления или замешательства. — Все эти ужасные корсеты, — объяснила она. — Не хочу касаться такого деликатного предмета, милорд, но в мое время обмороки служили приемом, употребляемым для определенной цели. Впрочем, в этих корсетах женщина может потерять сознание, стоит ей только засмеяться или даже глубоко вздохнуть. Я сейчас постараюсь устроить ее поудобнее.
Но в этот момент Александра начала приходить в себя. Она не знала, ни где она, ни что с ней. Она затерялась где-то в любимых местах своего детства, откуда ей стоило большого труда вернуться в настоящее.
— Я была на берегу моря, — прошептала она, — собирала ракушки.
— Мы здесь, Аликс, — шепнул в ответ мужской голос. — Вам уже лучше?
Она узнала голос Лонстона, почувствовала прохладное прикосновение его руки, гладившей ее руку.
— Немного чаю, — прошептала она.
— Сию минуту, — отозвалась экономка и выбежала из комнаты, так и не дождавшись горничной.
Александра все еще парила где-то между дивным днем своего детства и настоящим. Она взглянула на Лонстона. Солнце все еще стояло у нее в глазах, прохладная вода плескалась у ног.
— Я люблю тебя, — прошептала она. — Здесь повсюду розы.
Глядя на девушку, Лонстон не понимал, что творится с ней, что происходит с ним самим. Он знал, что она не осознает полностью, где находится, что говорит, не сознает даже, что лежит у него на коленях. И все же ее близость и неожиданная нежность поразили его в самое сердце. Сияющее лицо Александры, ее робкое признание в любви кинжалом пронзили его грудь, обнажив сердце. Он увидел будущее — будущее, в котором они могли быть вместе. В их любви забылось бы все — смерть его родителей, одинокое детство, все его тяжелое прошлое. Он с трудом мог удержаться от нового порыва страсти, подобного тому, что овладел им несколько минут назад.
Но этого нельзя было допустить. Александра все еще была не вполне в сознании, и Лонстон опасался, что его неистовые поцелуи снова вызовут у нее дурноту.
Он вспомнил, каким было лицо Александры перед тем, как она его поцеловала. Оно словно осветилось изнутри, излучая саму любовь, и когда девушка шагнула к нему, он мог сделать только одно — принять ее в свои объятия и поцеловать.
Страсть полностью завладела им, его поцелуй был настойчив и пылок, и ему показалось, что Александра отвечает ему с тем же пылом. Он теснее привлек ее к себе — и вдруг почувствовал, что девушка теряет сознание.
Наблюдая сейчас, как вздрагивают ее ресницы, как устремляется на него полусонный взгляд, Лонстон представил себе, что было бы, если бы он женился на такой женщине.
Вскоре сознание Александры прояснилось, хотя она еще плохо понимала, где находится.
Вернулась экономка, и с ее помощью виконт усадил Александру в кресло. С каждой секундой память возвращалась к ней. Она отпила несколько глотков горячего сладкого чая, и щеки у нее порозовели. Взгляд ее был устремлен на гравюру, висевшую у камина. Лонстон не мог себе представить, о чем она думает. Морщинка между ее бровей становилась все глубже.
— Что случилось? — спросила она наконец, глянув на него.