Александра положила полотенце на ее больную ногу.
— Теперь, когда у нас есть план на всякий случай, мне стало спокойнее. Но сейчас я должна идти пить чай со своими родными. Надеюсь, вы не очень скучаете в одиночестве?
— Нисколько, — заверила Психея, доедая суп. — Пожалуйста, не беспокойтесь на мой счет. Я могу почитать «Айвенго», а иногда и подремать. Когда вернетесь, расскажете мне, как поживает ваша мать. Я очень рада, что у нее будет ребенок.
— Она и папа просто вне себя от счастья, — сказала Александра, беря с кресла черную вязаную шаль. — Радуются, как дети. Не могу выразить словами, как отрадно все это видеть!
Послав Психее воздушный поцелуй, она вышла.
Психея откинулась на подушки, глядя на мужа, который сидел рядом с ней и нежно гладил ей руку своим мягким крылом.
— Ты слышал ее рассказ, любимый, — сказала она. — Что нам делать, чтобы свести их, если Лонстон ведет себя так глупо?
Купидон вздохнул:
— Мне не стоило бы говорить с тобой. Ты назвала меня глупцом.
Психея усмехнулась:
— Иногда такое название тебе подходит.
Он оскорбился, но на губах жены играла такая лукавая улыбка, что единственным возможным ответом было только поцеловать ее, что он и сделал.
Любовно глядя в его глаза, Психея прошептала:
— Беру свои слова обратно! Ты никогда не бываешь глуп.
Кончиком крыла Купидон пощекотал ее нежную щечку.
— Не чаще, чем раз в три дня. Нет, нет, не спорь, мы оба знаем, что это так. Я по-прежнему уделяю тебе слишком мало внимания, проводя все время в кузнице у Вулкана или пытаясь создать новый сильнодействующий эликсир для моих стрел. И все же знай: все эти годы я был счастлив, как никогда.
— О Эрос! — шепнула она со слезами на глазах. — А я-то как счастлива, ты и представить себе не можешь! Но что нам делать с Лонстоном?
— Пора бы ему поумнеть. Подумай только — льстить Александре, как он льстить ее сестрам!
— Какой болван! Если бы только твои стрелы были при тебе… Ты обыскал замок?
— Каждый дюйм. Не думай, однако, что я так легко сдамся. Я буду продолжать поиски. И не беспокойся о своем возвращении. Я легко могу доставить тебя на развалины часовни в назначенное время.
Слеза скатилась по щеке Психеи.
— Знаю, любимый. Но я боюсь, что ни ты, ни я не сумеем внушить Александре любовь к Лонстону за шесть — нет, уже пять? — дней. Судя по тому, что она мне рассказала, я не сомневаюсь, что со временем они соединятся. Но пять дней! О Купидон, что нам делать? Я не могу и подумать, чтобы жить на земле без тебя!
Он взял у нее с колен тарелку и поставил на столик у кровати. Затем он обнял жену и крепко поцеловал.
— Вместе мы что-нибудь придумаем. Обещаю тебе: завтра, еще до заката солнца эти двое будут в объятиях друг друга.
Он помолчал, прислушиваясь.
— А помимо всего, — сказал он, возвышая голос, — я спрятал мамин любовный эликсир в… в надежном месте. Уверяю тебя, скоро все завершится.
Горечь закипала в горле Энтероса, наблюдавшего за счастливыми супругами. Не желая слушать продолжения нежной сцены, он скрылся сквозь стену.
Значит, Купидон украл любовный эликсир у матери и спрятал его… где? Уж наверное, не в потайной комнате, а может быть, и там? Брат его был не из самых хитроумных богов и мог вполне понадеяться, что сосуд, в отличие от стрел, будет там в безопасности. В любом случае он не успокоится, пока не отыщет и не уничтожит эликсир. На этот раз он непременно одержит победу и не допустит любви между Лонстоном и Александрой. Психея окончит свои дни на земле, а в полночь под Хэллоуин он возьмет Александру в жены.
О, ненавистный братец, думал Энтерос с горечью по пути в замок. Красивый, самоуверенный, счастливый в любви со своей Бабочкой! Даже бог не может быть так бессовестно удачлив! Энтерос в гневе рассекал крыльями воздух.