В конце концов я выглянула в окно на развалины часовни и там увидела Лонстона. Он тоже слышал эти звуки. Очень странно, правда?
— Что вы хотите сказать?
Александра окунула салфетку в таз с холодной водой и, тщательно отжимая ее, продолжала:
— Мне только сейчас пришло в голову: как странно, что мы оба слышали эти звуки. Зачем бы Энтеросу интриговать еще и Лонстона?
— Не знаю, — отвечала Психея. — Но он бывает чрезвычайно изобретателен.
Александра положила салфетку на опухшую ногу Психеи.
— Энтерос подошел ко мне и снова просил меня бежать с ним на Олимп. Однако, услышав шаги Лонстона, он исчез. Скажите, Психея, нога у вас сильно болит? Если хотите, я дам вам немного опия.
— Если я держу ее неподвижно, мне совсем не больно, уверяю вас. И спасибо за суп, он просто восхитителен.
Взглянув на пустую тарелку, Александра задумалась, как ей приносить еду в спальню, не возбуждая ни у кого подозрений. Придется притворяться, что у нее разыгрался аппетит.
— Но расскажите мне о вашем разговоре с Лонстоном, — продолжала Психея. — Как это получилось, что он согласился дать бал?
Александра помолчала, осторожно прижимая влажное полотно к ноге гостьи. Потом она пододвинула к постели дубовое кресло, обитое алым бархатом. Что из происшедшего она могла открыть прелестной Бабочке?
— В чем дело? — сочувственно спросила Психея. — Я вижу, вы расстроены. Прошу вас, расскажите все. Надеюсь, вы понимаете, что можете быть со мной вполне откровенны — пожалуйста, не думайте, что я стану вас осуждать. Этого вам опасаться не приходится.
Александра могла только улыбнуться в ответ. Она не могла себе вообразить, чтобы кроткая Психея кого-то осуждала. Понимание, которое она читала в глазах Психеи, побудило ее рассказать все, До малейших подробностей. Она даже упомянула о своей совершенно непонятной реакции на поцелуй Лонстона.
— Ведь он мне даже не нравится вовсе!
Психея задумчиво кивнула. Александра почувствовала, что та что-то скрывает, и поэтому добавила:
— Прошу вас, говорите откровенно — что вы думаете? Быть может, во мне есть что-то неестественное?
Психея звонко рассмеялась. Этот смех показался Александре очаровательным.
— Ничуть! — возразила Психея. — Судя по вашему рассказу, я бы очень удивилась, если бы вы не упали в его объятия.
— Но что это значит?
— А вот об этом…
Но докончить она не успела, так как распахнулась дверь, и в комнате появилась леди Брэндрейт.
— Я слышала смех, — сказала она, — такой мелодичный. — Она вопросительно взглянула на Александру. — И непохожий на твой, милая. Я думала, у тебя гости.
Александра растерянно посмотрела на мать, необычайно красивую в элегантном платье пурпурного шелка.
— Никого нет, мама. Я одна.
Она с величайшим трудом удержалась, чтобы не оглянуться на Психею. Было ясно, что мать ее не видит.
«Эвелина, — думала между тем Психея. — Она изменилась и выглядит старше, но такая же красивая. Я знала ее, когда ей еще не было и тридцати. Но она не видит меня, и я не могу сделать так, чтобы она меня увидела или услышала. Как жаль, что я не могу с ней поговорить! Мы ведь были так дружны».
Странное выражение появилось на лице леди Брэндрейт.
— Мне кажется, что я уже где-то слышала этот смех, — пробормотала она, оглядываясь. — Однако здесь никого нет. — Она засмеялась, тряхнув локонами. — Может быть, у нас завелись привидения или у меня уже появились старческие странности? Но довольно об этом. Я вижу, ты еще не переоделась к обеду. Поторопись — ты же знаешь, кухарка не любит, когда обед задерживается. И ради бога, не показывайся папе в этом платье!
Александра встала.
— Конечно, нет, мама.
— Что это ты сидишь у постели? Ты последнее время странно ведешь себя, Александра.