На женщине было античное одеяние, напомнившее мальчику платье покойной матери. Она была замечательно красива, с длинными вьющимися волосами и темно-синими или темно-зелеными глазами — он не мог как следует рассмотреть. Но глаза были огромные, прелестные и совершенно чарующие. Не только лицо женщины, весь ее облик производил необыкновенное впечатление: манера вскидывать голову, движения плеч, изящная походка, точь-в-точь как у леди Александры. И в самом деле, Александра очень походила на эту женщину, почему добрая половина светских львов и пребывала у ее ног.
Мысль об Александре вернула Ньюлина к действительности. Он заметил, что лошади замедлили бег, и взмахнул кнутом. Рядом с ним мистер Тринер погрузился в созерцание проносившихся мимо холмов, деревьев и кустарников. Близость замка Перт вскоре снова вызвала у Лонстона прилив воспоминаний.
Если женщина была прекрасна, то ее сын — также недурен собой. В его чертах явно обнаруживалось сходство с матерью. Что казалось в высшей степени странным, у него были большие черные крылья. Лонстон никогда еще не слышал о крылатых привидениях.
Но кто они, эти двое?
Лонстон затаился среди покрытых мхом развалин. Он наблюдал за привидениями, внимательно прислушиваясь к их беседе. Похоже, они были намерены использовать в своих планах часовню. Лонстона так поразила их наружность, что он уловил лишь малую часть разговора, но запомнил, что предметом коварных замыслов была невестка женщины, которую они называли Бабочкой. Испытывая к ней крайнюю неприязнь, женщина намеревалась обречь ее, разлучив с мужем, на заточение в замке. Больше Ньюлин ничего не помнил — разве что мать и сын были возмущены поведением Бабочки и желали ее разрыва с мужем. Другим сыном женщины.
— Но на это уйдут десятки лет, — сказала женщина, хмуря прекрасные брови.
— Что такое для нас десяток-другой лет? — рассмеялся крылатый мужчина. И это окончательно убедило Лонстона, что перед ним привидения.
Через полчаса они исчезли в восточном направлении… и хотя с тех пор Лонстон часто посещал часовню, он больше не видел призраков.
Размышляя над всем, что видел и слышал, виконт поневоле задавался вопросом: почему его так поразило появление призраков и почему он так стремился купить замок Перт? Его словно влекла туда непостижимая тайна. Лонстон знал только, что должен там поселиться, если не навсегда, то по крайней мере сейчас. И если ему нужно мириться с присутствием леди Александры ради того, чтобы обладать замком Перт, — что же, он готов заплатить эту цену! Кроме того, он сумеет справиться с леди Александрой…
При этой мысли Лонстон самодовольно усмехнулся. Он знал кое-что, о чем мистер Тринер не имел понятия, — хотя Снежная королева и изображала из себя воплощенное приличие, она была неравнодушна к поцелуям. Виконт вспомнил, как изменилось ее лицо, когда он схватил ее за руку. Румянец, окрасивший ее нежные щеки, не имел ничего общего с девическим смущением. При одном воспоминании о том, как призывно приотрылись ее губы, кровь быстрее побежала по его жилам. Александра так и напрашивалась на поцелуй… и Лонстон дал себе слово, что в следующий раз, оставшись с ней наедине, непременно поцелует ее и уже тогда увидит, чего стоит эта лицемерка!
— Так что ты на это скажешь?
Взглянув на приятеля, Лонстон недоуменно сдвинул брови.
— Извини, Тринер, я немного задумался. Ты о чем?
— Я говорил, — вкрадчиво пояснил мистер Гринер, — что готов поставить рубиновую брошь против твоих гнедых, если ты только можешь с ними расстаться.
— Брошь? — пораженно переспросил Лонстон, решив, что ослышался.
— Да, — отвечал мистер Тринер. Его сонная физиономия даже не дрогнула.
Лонстон присвистнул.