Его глаза, невольно заметила она, были цвета дождевых туч, неяркого, задумчиво-серого. Глаза, один взгляд которых возбуждал.
– Я не рассказывал тебе еще об одном, о том, что испытал, умирая. – Берк подошел к Кэтрин так близко, что ей показалось, она чувствует запах его кожи. – Когда моя душа поднималась по сияющему тоннелю, я слышал женский голос, он звал меня, уводил прочь от небесного сияния, обратно на землю.
– Что это должно было означать?
– Это был твой голос, Кэтрин.
– Я звала тебя спуститься с небес? – Она взволнованно смотрела на графа. – Но это полный абсурд. Мы никогда не встречались.
– Признаюсь, ты не звала меня по имени. Но я отчетливо помню, ты говорила: «Не покидай меня. Пожалуйста, не покидай меня».
С болью, пронзающей грудь, Кэтрин вспомнила, что именно с этой мольбой она обращалась к Альфреду, когда видела его в последний раз. Она вошла в спальню и увидела, как ее муж укладывает вещи в саквояж.
Нет! Берк не должен помнить этот унизительный случай.
– Ты бредил, – заверила она. – Здесь не может быть другого объяснения.
– Я знаю, что я слышал. – он протянул руку и прижал теплую ладонь к ее щеке. Его глаза светились. – Можешь отрицать все, что хочешь, Кэтрин, но это ты не позволила мне умереть. Это ты вернула меня к жизни. И теперь я не оставлю тебя.
Глава 15
Берк оглянулся. Стулья, статуэтки и вазы стояли на своих местах вдоль стен коридора. В этот час Лорена с дочерьми должны были переодеваться к обеду И, как он надеялся, Кэтрин тоже.
Берк достал из кармана ключ с затейливой бородкой, похищенный из связки запасных ключей в комнате управляющего, вставил в замок и повернул.
Взяв со столика зажженную свечу, Берк на мгновение заколебался. Это было единственное место в Сноу-Мэнор, которого он избегал с самого приезда. Но последние воспоминания требовали решительных действий.
Гришем открыл дверь и вошел в спальню Альфреда.
Воздух в ней был затхлый и удивительно промозглый. Берк приготовился к тому, что будет потрясен, увидев нечто поразительно знакомое. Но он испытывал лишь легкое волнение. Воспоминания мелькали где-то на краю его сознания, оставаясь неуловимыми.
Он закрыл дверь и поднял свечу. Светлое пятно обежало просторную комнату. В дальнем конце голубоватые шторы закрывали ряд окон. Белые чехлы покрывали стулья и кушетки. Купидоны и облака плыли по остававшемуся в тени потолку. В центре комнаты стояла кровать под балдахином из бело-голубого полосатого шелка.
Берк подумал: занимался ли здесь Альфред любовью с Кэтрин? Или он всегда шел в соседнюю, принадлежавшую ей комнату, чтобы предъявить свои супружеские права там? Берк представил, как Кэтрин лежит с рассыпавшимися по подушкам темными волосами, ее глаза светятся страстью и любовью, она протягивает руки навстречу супругу, призывая его в свои объятия.
Выругав себя за эту недостойную вспышку ревности, Берк решил, что еще тяжелее представлять ее полностью одетой и беседующей с мужем, представлять, как они временами, дружески посмеиваясь, обсуждают подробности своей супружеской жизни. Странно, но в его видениях никогда не возникали такие картины. Какова была их жизнь после того, как он подбросил Альфреду искушение в виде Стеллы Секстон?
Берк поморщился. Как же Кэтрин должна была ненавидеть его! Даже сейчас ему не доверяет. Он не мог винить ее за это. Но день, когда он оказался на пороге смерти, перевернул всю его жизнь. Вернется ли он к своим старым привычкам?
Не находя ответа, Берк ходил по комнате, дотрагиваясь то до ящичка с сигарами, то до часов, уже давно остановившихся. То, что он стал обладателем чужих воспоминаний, еще не означало, что они стали его собственными. У него не было хрустального шара гадалки, в котором он по желанию мог видеть любые образы.