АНДРЕЙ. Уже? Откуда ты знаешь?
ДАША. Чувствую.
АНДРЕЙ. А разве можно?
ДАША. Когда любишь, можно все! Ты забыл, как было с Николашкой?
АНДРЕЙ. Нет, я помню…
ДАША. Отдай ей эти деньги. Они грязные и принесут нам только несчастья. Нам и нашим детям. Отдай, прошу тебя!
АНДРЕЙ. Нет.
ДАША. Тогда я уеду одна. И мой адрес ты не купишь за все эти поганые доллары!
АНДРЕЙ (разбивает калькулятор). Бери, воровка!
НИНА. Ты выучился считать в уме?
АНДРЕЙ. Бери, пока я не убил тебя!
НИНА Ну, если ты настаиваешь. Такси еще ждет?
ПАРКИНСОН. Ждет.
ОЛЕГ. Нина, погоди, я с тобой… (Одевается.)
НИНА. Ты? Зачем ты мне нужен? Теперь я все буду покупать себе только в дорогих магазинах. Очень дорогих!
ПАРКИНСОН. Я вас провожу.
Хочет взять чемоданчик, но Нина указывает на тяжелую сумку. Уходят.
ДАША (бросается Андрею на шею). Ты правильно сделал. У тебя чемпионский характер! Я тебя очень люблю!
ОЛЕГ (жалобно). А я? А мне что теперь делать?
ДАША. Сочинять книги. Твоя писательская копилка, надеюсь, полна? Разве ты смог бы придумать все то, что с нами произошло?
Даша скрывается в своем номере, чтобы собрать вещи. Возвращается Паркинсон.
ПАРКИНСОН. Я вызвал еще одно такси. Правильно?
АНДРЕЙ. Правильно.
ПАРКИНСОН. Надбавку за испытание любви платить будете?
АНДРЕЙ. Буду!.
ПАРКИНСОН. Ваша жена… то есть ваша… Ну, в общем, она перед отъездом выпила шампанского. Счет, сказала, отдать вам…
АНДРЕЙ. Буду… (Расплачивается, подходит к Олегу.) Ладно, давай прощаться. (Обнимает его.) Не чужие все-таки! И запомни, от удара в корпус надо защищаться вот так, а не так… (Показывает.)
ДАША (входит). Я готова.
АНДРЕЙ. Присядем на дорожку.
Все садятся. Андрей и Паркинсон, подхватив вещи, выходят. Даша на мгновение задерживается, подходит к Олегу и целует.
ДАША. Прощай!
ОЛЕГ. Это окончательно?
ДАША. Окончательно. Из квартиры я выпишусь. Не волнуйся.
ОЛЕГ. Ты меня ни капельки больше не любишь?
ДАША. Ну как можно не любить Ольгу Чибисову?!
ОЛЕГ. Скажи, ты уходишь к нему, чтобы у Николашки был родной отец?
ДАША. Это уже не важно. Но тебя, Оленька, я никогда не забуду!
ОЛЕГ. Почему?
ДАША. Ты ни за что не догадаешься, почему…
Целует его и уходит.
ОЛЕГ. А что тут догадываться! Женщина может забыть, каким человеком был ее муж. Но каким он был мужчиной, она не забывает никогда! Где моя записная книжка?
Вечер. Холл отеля. Олег сидит с пивом. Паркинсон роется в бумагах.
ОЛЕГ. Сегодня я видел в море огромную синюю медузу. Она напоминала человеческий мозг. И знаете, о чем я подумал?
ПАРКИНСОН. О чем?
ОЛЕГ. О том, что через много тысяч лет эволюции человек превратится в мозг, просто в мозг. И эти, извините за прямоту, мозги будут, как медузы, плавать в океане, разговаривая с помощью импульсов и размножаясь почкованием. И только ночью, покачиваясь в черной глубине, они будут иногда видеть древние сны. Им будет казаться, что они странные существа с ногами, с руками, с волосами, с желаниями, со страстями… И они будут вспоминать, как, плача от счастья, сплетались в тугой узел желания и любви…
ПАРКИНСОН. Обязательно запишите!
ОЛЕГ. Пойду за блокнотом…
Олег начинает подниматься по лестнице. Паркинсон включает радио.
ГОЛОС ДИКТОРА…Сегодня в аэропорту при попытке вывезти за границу крупную сумму фальшивых долларов арестована молодая женщина. В интересах следствия имя задержанной пока не разглашается…
Олег и Паркинсон значительно смотрят друг на друга. Олег скрывается в номере. Входят молодожены с вещами. Она одета с изысканной строгостью. На нем пробковый колониальный шлем.
ТАРАКАНУШКИН. А вот и мы! Я все боялся опоздать к ужину.
ПАРКИНСОН. Простите, вы заказывали номер?
ТАРАКАНУШКИН. Ну, конечно, моя фамилия – Тараканушкин.
ПАРКИНСОН. Ах, вы – супруги Тараканушкины!
ТАРАКАНУШКИНЫ. Нет, Тараканушкин – это я. А жена у меня – Иванова. Она почему-то не захотела взять мою фамилию. Может, передумаешь, дорогая?
ИВАНОВА. Не передумаю, дорогой!
ТАРАКАНУШКИН. Разрешите ключик от номера. Хочется отдохнуть с дороги.
ПАРКИНСОН. Здравствуйте, здравствуйте, дорогие мои! Сердечно рад приветствовать вас в отеле «Медовый месяц». Моя фамилия ПАРКИНСОН. Что означает…
ТАРАКАНУШКИН. Да, я знаю. Руки вытяните! Нормально. Болезнь Паркинсона возникает в результате поражения подкорковых узлов головного мозга. Сколько вам лет?
ПАРКИНСОН. Трудно сказать…
ТАРАКАНУШКИН. Атеросклероз. Ключ дайте!
ПАРКИНСОН. Паспорта, пожалуйста! (Берет у них паспорта, исследует, смотрит на Иванову.) У вас редкое имя – Калерия. Штампы ЗАГСА. Все в порядке…
ТАРАКАНУШКИН. А что, обманывают?
ПАРКИНСОН. Бывает. Но чаще обманываются… Заполните пока анкету заезжающих, а я оформлю договор и расскажу вам о нашем отеле.
ТАРАКАНУШКИН. Не надо. Вы мне высылали проспект, я прочитал и очень хотел бы взглянуть на грудь Афродиты…
ИВАНОВА. Зачем? Тебе моей мало?
ТАРАКАНУШКИН. Милая, ты же знаешь, я не могу пройти мимо женской груди. Это профессиональное.
Портье сочувственно смотрит на новобрачную и торжественно достает из сейфа шелковую подушечку с грудью.
ПАРКИНСОН. Вот она – грудь Афродиты Таврикийской. Есть такое поверье: если прикоснуться к ней правым безымянным пальцем…
ТАРАКАНУШКИН. Хм, левая грудь…
ПАРКИНСОН. Левая? Вы уверены? Вы археолог?
На лестнице появляется Олег с блокнотом. Увидев Калерию, замирает, изумленный.
ТАРАКАНУШКИН. Нет, я врач-маммолог и левую грудь от правой отличу с закрытыми глазами. Та-ак… Молочная железа явно не кормившей женщины. Можно пальпировать?
ПАРКИНСОН. Что?
ТАРАКАНУШКИН. Пощупать.
ПАРКИНСОН. Пожалуйста.
ТАРАКАНУШКИН. Та-ак. Уплотнений, новообразований, узелков не наблюдается. Идеальная грудь! Божественная! Калерия, хочешь потрогать?
КАЛЕРИЯ. Нет.
ТАРАКАНУШКИН. Ну. потрогай, я тебя прошу!
Калерия (сопротивляясь). Нет, я не хочу! Не хочу!
Олег, не отрывая взгляд от Калерии, спускается вниз.
ТАРАКАНУШКИН. Ну, в чем дело? Что за капризы?
Хватает ее руку и прижимает к мраморному осколку. Гаснет свет. В темноте раздаются голоса.
КАЛЕРИЯ. Пусти меня! Что ты делаешь?
ТАРАКАНУШКИН. Ничего я не делаю…
КАЛЕРИЯ. Я тебя ударю!
ОЛЕГ. Ударь!
Слышен звук пощечины.
ТАРАКАНУШКИН. За что?
ПАРКИНСОН. Не волнуйтесь, господа! Подстанция у нас старенькая. Иногда гаснет свет. Сейчас снова загорится. Лучше не двигайтесь, а то можно свалить пальму или удариться о перила…
Загорается свет. Немая сцена. Занавес.
Конец.
1997
Смотрины, или Контрольный выстрел
Семейная трагикомедия в двух действиях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА