— Нет, но…
— А! Так этим занимаются ваши работники? Буду счастлив, если они укажут мне ферму, с которой разбежались животные.
Сэр Олвин заволновался.
— Ну, не знаю…
Поймав его взгляд, Ричард протянул:
— Я намерен предпринять шаги, чтобы ничего подобного впредь не случалось. — Он тонко улыбнулся. — Надеюсь, вы поняли, что я имею в виду!
Сэр Олвин покраснел до корней волос. Бросив ошалелый взгляд на Катриону, он схватил протянутую Хендерсоном шляпу, нахлобучил ее на голову и, круто развернувшись, затопал вниз по ступеням.
Ричард видел, как он взобрался на припорошенного снегом гнедого и выехал рысью со двора.
Кивнув вслед удаляющемуся всаднику, Хендерсон произнес из-за его плеча:
— Хорошая работа.
Ричард тоже так считал. Улыбнувшись, он вручил Хендерсону письма и вернулся в холл. Тот затворил за его спиной тяжелые двери.
Катриона не двинулась с места у подножия лестницы. Ричард пересек холл и остановился перед ней.
— Наш скот не разбредается за пределы долины. Будь это так, я бы знала, — твердо сказала она.
Ричард кивнул.
— Прочитав письма, которые Глен писал Шеймусу, я пришел к выводу, что все это сплошные интриги. — Он повернулся к лестнице.
— Сэр Олвин вечно создает проблемы на пустом месте.
— Хм. — Положив ее руку себе на локоть, Ричард двинулся вверх по ступенькам.
Катриона нахмурилась:
— Куда мы идем?
— В нашу комнату. — Он махнул рукой вперед. — Хендерсон и Уорбис затеяли небольшую перестановку. Хотелось бы узнать твое мнение. — Он обаятельно улыбнулся. — Кроме того, есть пара-другая вопросов, которые нужно обсудить.
Как, к примеру, аппетит, который он нагулял, избавляясь от Олвина.
Самое время для полуденной трапезы.
Через четыре дня, когда Катриона попыталась выскользнуть из объятий мужа, он с недовольным ворчанием прижал ее к себе, но тут же отпустил. А затем выбрался из постели вслед за ней.
— В этом нет никакой необходимости, — заявила Катриона чуть позже, стоя в полутемной конюшне и наблюдая за Ричардом, седлавшим ее кобылу. — Я в состоянии сделать это сама.
— Хм…
Катриона сверкнула глазами, продолжая препираться, хотя и понимала всю бесполезность этого занятия.
— Никто тебя не просил. Мог бы оставаться в теплой постельке.
Затянув подпругу, он посмотрел на нее.
— Не вижу смысла оставаться в постели, когда тебя там нет.
Хмыкнув в свою очередь, Катриона ухватилась за седло, намереваясь взобраться на лошадь. В мгновение ока Ричард оказался рядом, поднял ее и посадил в седло. Она вставила ноги в стремена.
— Не пройдет и двух часов, как я вернусь.
Ричард молча кивнул и направился к выходу, чтобы отворить двери конюшни.
Внезапно из соседнего стойла высунулась огромная лошадиная морда. Конь крутил головой и вращал белками, косясь на кобылу Катрионы. Та, испугавшись, рванулась в сторону.
Ричард уставился на громадное животное.
— Откуда, к дьяволу, он взялся?
— Это Гром. — Придерживая кобылу, Катриона перевела взгляд на виновника беспокойства. — Обычно его держат в другой части конюшни, но там сейчас ремонт.
Конь фыркнул и беспокойно переступил ногами. Катриона вздохнула:
— Никак не успокоится. Каждый месяц разносит в щепки свое стойло.
— Может, застоялся? — Взобравшись на ворота соседнего стойла, Ричард посмотрел сверху на могучее животное. Своим именем гладкий дымчато-серый конь, очевидно, был обязан шуму, который производили его тяжелые копыта. — Это жеребец?
— Да, производитель нашего табуна. Зимой кобыл держат отдельно, в другом помещении.
Насмешливо фыркнув, Ричард спрыгнул на землю.
— Бедняга. — Он метнул укоризненный взгляд на Катриону. — Представляю, что он испытывает. — Она презрительно повела носом. — Распорядись, чтобы его чаще выгуливали — не меньше одного раза в день. Иначе придется чинить стойло и лечить покусанных конюхов.