Было холодно, но морозный воздух бодрил; дыхание, вырываясь изо рта, превращалось в пар.
Напротив, через двор, располагалась конюшня, по обе стороны которой высились строения из дерева и камня.
Все поддерживалось в порядке и находилось на своем месте.
Кроме его жены.
Скрипнув зубами, Ричард закрыл дверь. Он не мог вообразить причины, которая заставила Катриону выбраться из дома в такую рань, но собирался отправиться на поиски, если не найдет ее в ближайшее время.
Вчера, знакомя его со своими владениями, Катриона ограничилась приемными залами, галереей, бильярдной — приятный сюрприз — и кабинетом, где она занималась делами поместья. Но даже этого Ричард толком не рассмотрел из-за непрерывного потока домочадцев, искавших любой повод быть представленными ему.
Стуча каблуками по булыжнику, он дошел до середины двора и остановился, пораженный красотой открывшегося ему вида. Прямо перед ним, упираясь вершиной в небо, величественно вздымался Меррик, у подножия которого расстилалась гряда холмов, окружавших со всех сторон долину. Медленно развернувшись на месте, Ричард обратился лицом к дому. Главное здание было сложено из темно-серого камня, высокая крыша ограничивала ступенчатые фронтоны, четыре высокие башни поднимались по углам. Несмотря на асимметричную форму и внушительные размеры, главное здание производило впечатление гармонии и единства. По обе стороны от его громады виднелись поля, простиравшиеся за пределами парка, казавшегося коричневым пятном на фоне заснеженной земли.
Замок располагался на естественном возвышении в излучине быстрой речки, сбегавшей с гор. Даже панцирь из снега и льда не мог заглушить ее журчания. Между рекой и домом раскинулся ухоженный сад. Среди деревьев вились вымощенные камнем дорожки. Ричард без труда представил себе сад в зеленом великолепии летнего убранства. Даже сейчас, спящий под зимним покрывалом, он излучал жизненную силу.
Для Кинстера это было захватывающим зрелищем. Вся земля — насколько мог видеть глаз — принадлежала ему и была под его защитой.
Набрав полную грудь морозного воздуха, Ричард медленно развернулся и продолжил путь к конюшне. Далеко впереди он заметил крошечные точечки — скот, бродивший по заснеженным полям. Он потянулся к щеколде на двери конюшни.
Она на удивление легко поддалась, по-видимому, не до конца задвинутая. Нахмурившись, Ричард распахнул дверь. Он уже собирался шагнуть внутрь, когда услышал топот копыт.
В следующее мгновение во двор влетела Катриона верхом на гнедой кобыле. Щеки ее раскраснелись, кудри разметались, глаза сверкали. Она тотчас заметила Ричарда и насторожилась.
— Что случилось? — выдохнула она, осадив лошадь в двух шагах от него.
Ричард едва удержался, чтобы не обрушить на нее всю мощь своей глотки.
— Я искал тебя, — отрывисто произнес он со стальными нотками в голосе. — Где ты пропадала?
— Молилась, разумеется. — Закутанная в тяжелый плащ, она сидела на лошади по-мужски, задрав юбки и выставив на обозрение ноги в толстых рейтузах.
Ричард схватил кобылу под уздцы.
— Это необходимо делать вне дома? В такую погоду?
— В любую погоду.
Вытащив ногу из стремени, Катриона перекинула ее через шею кобылы, готовясь соскользнуть вниз. Со сдавленным проклятием Ричард подхватил ее за талию и опустил на землю, не спеша убрать руки.
— И где же?
Поколебавшись, она вздернула подбородок.
— В горловине долины есть круг.
— Круг?
Катриона кивнула и, выскользнув из его рук, схватила лошадь под уздцы.
Проглотив очередное проклятие, Ричард отобрал у нее уздечку и жестом велел идти вперед. Что она и сделала, соблазнительно покачивая бедрами.
Скрипнув зубами, он последовал за женой в теплый полумрак.
— И часто ты молишься? Исчезая чуть свет?
— Не реже раза в неделю.