Несмотря на горячие кирпичи и жар возбуждения, в карете было слишком холодно, и Ричард довольствовался тем, что ласкал ее сквозь одежду.
Когда Катриона нетерпеливо зашевелилась у него на коленях, он, несколько отстранившись, занялся своей одеждой. Катриона уже успела развести края его плаща и расстегнуть жилет и сорочку. Распластав ладони на его бурно вздымающейся груди, она из-под полуопущенных век наблюдала, как он расстегивает застежку на брюках. Но когда та разошлась, она вскинула на Ричарда изумленный взгляд.
— Что?.. — недоуменно выдохнула она.
Ричард красноречиво выгнул бровь.
— Здесь?
— Где же еще?
— Но… — Она в ужасе уставилась на него, затем подняла глаза на крышу кареты. — А твой кучер?
— Ему неплохо платят за вынужденную глухоту, — заявил Ричард, потянувшись к ней.
Катриона посмотрела на сиденье рядом с собой и недоверчиво покачала головой:
— Но как?..
Не успела она закончить вопроса, как Ричард передвинул ее ближе. Катриона угадала его намерения и вздохнула с выражением облегчения, не оставлявшим сомнений, что это именно то, чего она хотела.
Запечатлев на ее губах жаркий поцелуй, Ричард приподнял ее и начал двигаться. Катриона быстро подхватила его ритм.
— Не спеши. — Он на мгновение придержал ее бедра. — Давай-ка вместе с лошадьми.
Катриона озадаченно моргнула, но подчинилась, сосредоточившись на блаженстве слияния, вторившего движению кареты. Ее тело не нуждалось более в его указаниях, ведомое внутренней потребностью, которую теперь не нуж-но было ни скрывать, ни сдерживать.
Они были полностью одеты, за исключением тех частей, где их тела сливались. Катриона ощущала трение жесткой ткани его брюк о нежную кожу бедер и прикосновение батистовой сорочки и нижних юбок к ягодицам. Лишь самая ее сердцевина непосредственно соприкасалась с ним,
За окнами кареты кружил снег, день медленно угасал, лошади ровно били копытами, прокладывая путь по зимнему тракту. Но под снежным покровом теплилась жизнь, согревая семена в ожидании лета.
Так и семя, укоренявшееся в жаркой тьме под их тяжелыми одеждами, ожидало оплодотворения и поры расцвета. Их соединение естественным образом гармонировало с окружающим пейзажем, явившись следствием той же силы, которая вдохнула жизнь в остальной мир. Как будто они были недостающим звеном вечной загадки, без которой мир оставался незавершенным.
С вновь обретенной уверенностью Катриона шагнула в раскаленную бездну, сверкавшую сполохами страсти, разогретую теплом их жаждущих тел. И взмыла, подхваченная волной безграничного восторга. Достигнув пика, могучий вал разбился на тысячи хрустальных брызг, омыв ее ощущением чуда и высвобождения.
Уткнувшись в теплую грудь мужа, она приветствовала стон завершения, слетевший с его губ, и разлившееся в ее лоне тепло.
— Это не Меррик, — лениво протянул Ричард, — там впереди?
— Да. — Прижав нос к стеклу, Катриона скользнула беглым взглядом по величественной вершине, возвышавшейся над долиной. Покачиваясь, карета быстро катила, увлекаемая могучими лошадьми. Они приближались к дому. — Ферма Мелчеттов. — Она указала на приземистые строения, прилепившиеся к склону горы. — Лес, что за ней, обеспечивает нас дровами.
Ричард кивнул. Катриона не отрывала взгляда от открывавшейся за окном панорамы, словно видела ее впервые. Голова ее приятно кружилась — благодаря, разумеется, Ричарду. Выехав чуть свет из Эйра, расположенного на побережье, они десять минут назад пересекли границу долины, потратив на дорогу всего лишь два дня.
Первая ночь, проведенная в «Ангеле» в Стирлинге, открыла ей глаза на преимущества путешествия в обществе богатого и могущественного джентльмена. Все их пожелания, передаваемые через незаменимого Уорбиса, неукоснительно исполнялись.