Ричард уловил момент, когда она окончательно сдалась, и замер, ощутив ее содрогания. С приглушенным стоном он глубоко вонзился в ее лоно и закрыл глаза, запечатлев в памяти пламенеющую гриву волос и выражение глубокого умиротворения, разлившееся по ее лицу.
Бурно сотрясаясь от наступившей разрядки, он судорожно выдохнул и последовал за ней в хрустальную пустоту.
Прошло немало времени, прежде чем Ричард приподнялся и, перекатившись на бок, притянул ее к себе. Катриона прижалась теснее, согревая его изнутри и снаружи. Он чувствовал, что улыбается, хотя и не мог понять, чем так доволен. Почему ему так легко и спокойно.
И тут он вспомнил. Это же просто сон.
С тихим вздохом он закрыл глаза и пожелал, чтобы сон длился вечно.
Глава 7
На следующее утро Ричард просыпался долго. Понадобилась целая вечность для осознания того, что находится в этом мире, а не в каком-нибудь ином. Он плохо соображал, хотел спать и чувствовал страшную усталость.
И, не будь уверен в обратном, сказал бы, что чувствует себя удовлетворенным.
Поймав себя на этом, он нахмурился. Дальнейшие размышления озадачили его еще сильнее.
— Чушь. — Он покосился на постель рядом с собой. Подушка была взбита, покрывало несмято. Для пущей достоверности он приподнял одеяло и заглянул под него. На простыне не было ни единой складочки. Честно говоря, у нее был на удивление аккуратный вид.
Вместо того чтобы просветлеть, лицо его еще больше омрачилось. Он перевел взгляд на ту часть своего тела, которая играла одну из главных ролей в его беспокойных снах, словно она могла дать ответ на мучивший его вопрос. Но она пребывала в своем обычном утреннем состоянии, без каких-либо свидетельств о бурно проведенной ночи.
Откинувшись на подушки, Ричард заложил руки за голову и уставился на полог кровати. Чем больше он размышлял о своем сне, тем более ярким тот становился, отказываясь блекнуть в холодном утреннем свете.
— Забавно. — Он откинул одеяло и сел.
Умывшись и побрившись с помощью Уорбиса, Ричард оделся и, натянув сюртук, направился вниз. Ночные видения ни на минуту не оставляли его, становясь все более отчетливыми и обрастая подробностями.
Задумчиво сжав губы, он спустился по лестнице. Ничего удивительного, если Катриона явилась ему во сне. Все его фантазии, явные и подсознательные, крутились вокруг нее, не говоря уже о вынужденном воздержании и о том, что соблазнительная колдунья обитала под одной с ним крышей.
Он вошел в столовую с опозданием. Снисходительно кивнув робким домочадцам Шеймуса, Ричард положил себе еды на тарелку и подсел к столу. Объект его сладострастных сновидений отсутствовал, хотя, как он. успел убедиться, Катриона была ранней пташкой.
В доме Макинери оживленная беседа за завтраком абсолютно исключалась, что вполне устраивало Ричарда в его нынешнем настроении. Он молча жевал, утоляя дьявольский голод, и уже очистил половину тарелки, когда в коридоре послышались торопливые шаги. Все подняли глаза.
На пороге появилась Катриона. Увидев Ричарда, она остановилась как вкопанная, задержав на нем непроницаемый взгляд.
— Наконец-то. А я все думала, когда ты проснешься, — с явным неодобрением заметила Алгария, нарушив зачарованное молчание.
Бросив на нее быстрый взгляд, Катриона подошла к столу.
— Я… э-э… проспала.
— Да уж. Ты спала как убитая, когда я заглядывала к тебе.
Катриона неопределенно хмыкнула, не решаясь встретиться ни с кем взглядом, и положила себе на тарелку большую порцию жаркого. Вместо обычного чая с тостами.
Ричард задумчиво посмотрел на ее тарелку, затем перевел взгляд на свою. И задался вопросом, могут ли разные люди видеть одинаковые сны.
День выдался серый, дождь сменялся снегом, ледяные струи хлестали по стенам дома.