Доктор Фоксуорт и Остин Бранд вместе с полковником Маккензи и его солдатами бродили среди мертвых мулов, разлетевшихся шляп, обрывков одежды и других пропитанных водой свидетельств яростной схватки. Из большинства трупов, раздувшихся от дождя, торчали стрелы. Каждое тело могло принадлежать Люку Барнзу: идентифицировать их было практически невозможно. Но Блейк чувствовал, что все еще не нашел парня.
Он помассировал онемевшие мышцы шеи и обвел печальными глазами картину смерти и разрушения. В пятидесяти ярдах от него полоскался на ветру красный шарф.
Блейк с бьющимся сердцем направился туда, подошел к Люку и опустился рядом с ним на колени. Из одежды на теле остался лишь мокрый шарф. Блейк осторожно коснулся красного шелка. Потрясенный, он увидел аккуратно вышитую букву «Л», и с его губ сорвался стон отчаяния.
В Люка всадили несколько пуль. Одну руку отрубили, язык был вырезан. В некогда блестящих зеленых глазах парня застыл ужас.
Глава 4
Они похоронили погибших в прерии, там, где те встретили свою смерть. Двое гражданских повернули домой, а Маккензи со своим отрядом двинулся на север, к Ред-Ривер и индейской резервации Форт-Силл.
Усталые и грязные солдаты достигли форта 4 июня. Генерал Шерман уже побывал здесь и отправился дальше, но оставил распоряжение полковнику Маккензи, чтобы тот доставил трех вождей, ответственных за это бессмысленное нападение, в Техас, где их будут судить за убийство.
Пленников передали полковнику 8 июня. Закованных в наручники и ножные кандалы трех вождей посадили в фургоны, чтобы отвезти в Джексборо. Сатанк, старейший вождь племени кайова, которого агент квакеров называл «самым подлым индейцем в резервации», отказался сесть в фургон, заявив, что живым в Техас не поедет. Сатанк, огромный семидесятилетний мужчина с густыми усами и бородой, был предводителем «Вожаков» — высшего военного ордена племени кайова, каждый член которого поклялся вернуться со славой с поля боя или умереть.
Четыре солдата затолкали Сатанка в фургон. Рядом с ним устроились два охранника. Сатанта и Большое Дерево были помещены в одну повозку, и к каждому приставили караульного. Когда обоз тронулся в путь, сквозь топот копыт и скрип фургонов послышались душераздирающие звуки. Это Сатанк завел песню смерти. Несмотря на жаркий, безветренный июньский день, он накинул на плечи и голову цветастую накидку. Два молодых капрала, которые сидели на полу рядом с Сатанком, прислонившись спинами к сиденью фургона и зажав между ног карабины, пристально смотрели на странного старика вождя. Волосы у них на голове встали дыбом, лежащие на спусковых крючках пальцы вспотели.
Сатанк скрючился под накидкой и методично грыз собственные запястья, без устали работая острыми зубами. Когда обоз приблизился к Кэш-Крик, старый вождь высвободил из наручников окровавленные руки, издал пронзительный крик и бросился на одного из капралов с острым ножом для снятия скальпов, спрятанным в набедренной повязке.
Когда старый вождь вскочил, двое юных капралов кубарем выкатились из фургона, оставив там свои карабины. Сатанк радостно схватил оружие и прицелился в ближайшего охранника. Карабин дал осечку.
Пуля, пронзившая обнаженную грудь Сатанка, сбила его с ног. Вождь с трудом поднялся и снова попытался выстрелить из карабина. Вторая пуля вошла ему в грудь и вышла через спину.
Сатанк был мертв. Его тело вынесли из фургона и положили у дороги. Людям из его племени было позволено забрать его в резервацию и похоронить.
Хитрый старый вождь привел в исполнение свой план. В самом начале путешествия он подозвал к себе ехавшего рядом вождя племени кэддо и мрачно объявил:
— Скажи моим людям, что я умру у дороги. Они найдут там мои кости. Пусть подберут их и привезут домой. Скажи народу кайова, чтобы они вернули мулов и больше не совершали набегов.