Отец Дианы тоже обернулся к пришельцам и сделал шаг вперед, словно собираясь прогнать их из церкви пинками.
– Что все это значит? – сердито крикнул он.
– Мне очень жаль, сэр Стаффорд, но...
– Кто вы такой, черт побери?
– Еще раз прошу прощения, сэр. Я инспектор Уортингтон из Скотленд-Ярда.
От ярости Стаффорд побагровел так, что это стало заметно, невзирая на его вечный загар.
– Вы в своем уме, инспектор? Как вы смеете прерывать венчание?
– Я все понимаю, сэр. Но информация, которую мы только что получили, делает именно это венчание совершенно невозможным. И я уверен, что вы еще будете благодарны мне за то, что...
– Какая еще информация? – прорычал Стаффорд.
Диана покосилась на Джека, и сердце ее забилось в тревоге. Таким она видела Джека всего однажды, в тот день, когда он подрался с первым школьным забиякой во время перемены, и его отсылали домой – сменить порванную одежду. У Джека был взгляд человека, который сделал то, что обязан был сделать, и готов ответить за последствия.
Инспектор Уортингтон также неотрывно смотрел на Джека.
– Лорд Резерфорд, – сказал он, – в мои печальные обязанности входит арестовать вас именем Ее Величества королевы.
– Бред какой-то! – воскликнул Стаффорд под гул голосов, все громче звучащих под куполом храма. – Скажите ради бога, в чем его подозревают?
– В краже.
Голоса зрителей слились в единый удивленный вздох. Пруденс поднялась со своей скамьи.
– Мы получили известие о том, – продолжал инспектор Уортингтон, – что лорд Резерфорд тайно продал значительную часть ценностей, входящих в так называемую Александрийскую коллекцию. Ценности, принадлежащие Британскому музею. Другими словами, сэр, лорд Резерфорд похитил их у всего британского народа. А значит, мы имеем дело не только с воровством, но и с государственной изменой.
После этих слов под сводами храма повисла мертвая тишина.
– Откуда вам это известно? – спросил Стаффорд.
– От самого сэра Хавершема, президента Королевского Географического общества. Неопровержимый источник, не так ли?
– Но зачем это молодому Резерфорду? – растерянно развел руками Стаффорд. – Ведь Александрийская коллекция – это величайшая из находок, сделанных мной и покойным отцом Джека. Сам Джек тоже приложил немало сил...
– Александрийская коллекция не может принадлежать частному лицу, сэр, – возразил инспектор. – Она принадлежит британскому народу. У вас она была на сохранении. Ну а что с ней проделал этот молодой человек, мы постараемся выяснить во время следствия.
Он сделал знак рукой, и констебли мигом оказались рядом. На руках Джека защелкнулись наручники. Из толпы слышались невнятные возгласы, тонувшие в общем гуле.
– Неслыханно! Королева непременно должна узнать о том, что творит полиция, прикрываясь именем Ее Величества! – выделился из общего хора сильный мужской голос.
– Ее Величество, – крикнул в ответ инспектор, – не позволит посягать на достояние империи никому, будь он хоть трижды графом!
Диана почувствовала, что с нее достаточно. Она обернулась к Джеку и закричала:
– А ты почему молчишь? Скажи им, что ты ни при чем!
Джек ничего не ответил, только с грустью посмотрел на Диану. Молчание озадачило ее. Почему он ничего не говорит? Почему не пытается защищаться? Да, у Джека немало недостатков, она знает это. Но воровство... Нет, он может быть кем угодно, но вором – никогда. Никогда!
– Господи, Джек! Скажи же наконец этому противному рыжему коротышке, что ты не виноват, и покончим с этим!
Констебли уже раздвигали толпу, готовясь увести с собой Джека. Охваченная ужасом, Диана рванулась следом и схватила его за рукав.
– Джек, скажи мне, что ты не делал этого, – потребовала она.