Я пошла пройтись по лесу в послеобеденное время. На деревьях была густая листва, и было очень приятно пробираться в их тени, потому что солнце палило нещадно и было очень душно.
В лесу было странно тихо — это поразило меня. Не раздавалось ни одного аккорда обычной лесной симфонии в тяжелой удушающей атмосфере. Я постаралась вообразить, таким ли был день, когда Вильям Руфус выехал на охоту, и было ли у него предчувствие, что ему не суждено вернуться? В одном жизнеописании сказано, что его тело было найдено среди развалин дома, откуда его отец изгнал владельцев, ссылаясь на то, что лес принадлежит ему целиком и безраздельно. Хотя из других источников следует, что тело короля было обнаружено под дубом и, судя по всему, имело место ритуальное убийство. Вот здесь, виделось мне, лежал он со стрелой в груди — таков был таинственный конец человека, известного под именем Красный король.
Какие фантазии приходили мне в голову в моем любимом лесу! Я старалась определить, насколько жизнь человека предопределена судьбой. Я помнила, что даже мистер Сильвестер Мильнер пытался предсказать будущее по волнистым палочкам тысячелистника. Неужели то, что увидел он в их комбинации, заставило его принять решение относительно меня и предложить мне то, что мне подошло? А что если бы я не схватила эти палочки именно в этой комбинации и в нужный момент? Не пришлось бы мне и моей матери задаваться сейчас вопросом, каким образом заработать деньги на проживание? Может ли такой человек, как мистер Сильвестер Мильнер, на полном серьезе верить в такие вещи?
Я думала сегодня о Санг Куан Цинь, о том, как было бы хорошо, если бы именно я стала тем человеком, кому суждено открыть это произведение, о котором говорено-переговорено, думано-передумано.
Тишина в лесу стала какой-то совершенно неземной. Небо резко потемнело. Затем лес неожиданно ярко осветился, и я услышала глухой удар грома.
Вот-вот должна была разразиться мощная гроза. Миссис Коуч всегда очень боялась грома. Она обычно при громе пряталась в большом буфете, который размещался под ступенями лестницы, ведущей из людской в подвальный этаж. В темном шкафе она не видела молний, а закрыв уши, почти не слышала грома. Она сидела там буквально в шоковом состоянии. Она обычно говорила так:
— Мой старый дедуля считал, что гром и молнии — это когда Бог сердится. Это он нам показывает, что мы поступаем неверно.
Я старалась объяснить ей явление с научной точки зрения. Но она игнорировала это:
— Это все ты вычитала в книгах. А я предпочитаю верить своему дедуле. Никогда в грозу не прячься под деревьями, — сказала она мне однажды. — Деревья всегда притягивают молнию.
Мама поддержала миссис Коуч.
— Лучше промокни, — говорила она всегда, — но никогда не стой под деревьями, когда гремит гром и сверкает молния.
Темнота становилась все гуще. Я была уверена, что гроза приближается, что она вот-вот разразится, и у меня практически нет времени, чтобы вырваться из леса. Я оказалась, как бы там ни было, ближе всего к моим любимым руинам и поняла, что выступающий парапет укроет меня, пока гроза не закончится.
Я побежала туда и поспела как раз вовремя, потому что с неба обрушился настоящий потоп. Но пока я поздравляла себя с избавлением и тем, что нашла убежище, я увидела человека, бежавшего прямо ко мне. Он произнес:
— Вот это гроза! Можно я разделю с вами убежище? Верхняя одежда его была насквозь мокрой, а когда он снял шляпу, с нее потоком полилась вода.
Я с первого взгляда заметила, какой располагающей внешностью он обладал. Когда он посмотрел на небо и рассмеялся, я заметила его белые крепкие зубы. Но наибольшее внимание привлекали его глаза. Они были темно-голубыми, а его брови и короткие густые ресницы были так же черны, как и его волосы.