— Я только хочу, чтобы ты стала кем-то другим.
Тори восприняла его реплику как перефразированную собственную мысль. С полным отчаяния вскриком она свернулась в клубок в углу постели.
— Я ненавижу тебя, Монтана, — выговорила она, смущенная и униженная.
Дру обнял ее и подождал, пока она поглядит на него.
— Я очень хотел бы, чтобы ты была кем-то другим. Я уже говорил это раньше. Я хотел, чтобы ты была кем-то, от кого я мог бы уйти прочь, не оглядываясь назад. — Его дыхание участилось:
— Ты ведь помолвлена! Ты дочь Калеба! Я предал доверие своего старинного друга. Что я скажу твоему отцу, когда приведу тебя к двери его дома? — С губ его сорвался глухой смех. — Что мне сказать: “Ну вот и она, Калеб, и кстати, мы любовники. Надеюсь, ты не против”. — Синие глаза, казалось, буравили ее насквозь. — Но Калеб несомненно будет в ярости, что я позволил себе такие вольности.
— Но виновата я, — прошептала Тори. — Я просила, чтобы ты соблазнил меня, а когда ты отказался, соблазнила тебя сама. Я так ему все и скажу. Тем более, это — правда.
Дру знал, что ему стоит отступить. Он и Тори слишком далеко зашли и серьезно осложнили свои отношения. Но сознание того, что ее преследует чувство собственной вины, буквально разрывало его на части. Она была той женщиной, о которой можно только мечтать, и Дру не имел права позволить ей жить с мыслью, что ответственность за происшедшее целиком на ней. Его вина была не меньшей.
Что сделано, то сделано. К черту Калеба и эту дешевку Хуберта Фрезье-младшего. Уж Хуберта-то жалеть совсем не стоит после того, что произошло в прошлом году.
Дру нежно провел пальцем по щеке Тори. О, он так и знал, что будет ненавидеть себя за содеянное. А Калеб, несомненно, убьет его за то, что он сделал с его дочерью. Но все это не имело никакого значения, когда он смотрел на обворожительное лицо Тори. То, что произошло между ними, было похоже на сказку. И не стоит думать о чем-то постороннем в эту ночь.
— Знаешь, близость с другими женщинами никогда не вызывала у меня подобных ощущений, — произнес он хрипловато. — И я знаю, что за это мне придется заплатить. Но пока, малютка, я хочу показать тебе все возможные способы того, как доставить мне удовольствие.
Стоило ему коснуться Тори, как она отдалась ему, забыв обо всех обидах. Она не думала ни о завтрашнем дне, ни о последствиях. Все теряло значение, когда она оказывалась в объятиях Дру. Он гнал прочь все мысли, и Тори начала понимать, что все доселе происходившее было лишь первым шагом во вселенную необузданной и дивной страсти. Ласки Дру открыли ей новый мир, она открыла саму себя. Его благоговейные поцелуи приводили в дрожь ее плоть, волна экстаза окатывала ее.
Они шли рядом по этому царству наслаждений, забыв о прошлом, о настоящем. На эту ночь они сбежали от условностей жизни, чтобы испытать чудесные ощущения, даруемые любовью.
Пережив всплеск страсти. Тори уплыла в мир сновидений, расставшись на время с реальностью. Дру задумчиво разглядывал тонкие черты лица Тори. Он медленно скользил пальцем по ее влажным губам, пытаясь разобраться в противоречиях, которые преследовали его. Что же теперь делать с этой искусительницей? Дру думал, что после второй близости очарование исчезнет. Но этого не произошло. Тори восхищала его естественной нежностью и ласками, которые шли от сердца, а не от разума. Обучая ее секретам страсти, он отдал ей часть самого себя. Даже чувство вины за погубленную невинность не уменьшало его желания.
Боже всемогущий, что же теперь делать с этой страстью, с желанием любить ее вновь и вновь, всю ночь напролет?
От мучительных мыслей по спине пробежали мурашки. Дру провел рукой по бедрам Тори и разбудил ее. Неугасимое пламя рвалось наружу, и утолить его можно было только одним путем.