Такое известие должно было бы встревожить ее, но почему-то не встревожило.
Две с лишним недели миновало с того дня, когда Маркус заявил, что она у него в долгу. Целых шестнадцать дней, а он так ни разу и не напомнил ей об этом. О свадьбе он тоже пока не заговаривал. Маркус довольствовался тем, что предоставил Авалон относительную свободу, положившись на ее обещание остаться в замке. Пока.
Дверь ее комнаты теперь не запиралась. Авалон стало легче переносить долгие одинокие ночи, она знала, что в любую минуту может выйти отсюда. Отныне по пятам за ней не следовал стражник. Конечно, обитатели замка по-прежнему не сводили с нее глаз, все время говорили и думали о ней. Авалон все еще оставалась для них чудом, невестой из легенды. И все же за эти две недели она постепенно познакомилась и с замком, и почти со всеми его жителями. Это немного ослабило тот мистический ореол, которым окутала Авалон легенда. И очень хорошо — пускай все видят, что она обычная женщина и ведет себя так, как другие женщины. Во всяком случае, старается вести себя именно так.
Она зашла на кухню, к Теган и ее помощницам, вместе с ними занялась стряпней, сама вымесила тесто под изумленные восклицания кухарок. В конце концов женщины притихли, с невольным одобрением наблюдая за работой Авалон.
Она заходила в сукновальню, смотрела, как трудятся ткачихи, как размеренно и ловко снуют их руки, превращая шерстяные нити в одеяла, туники, тартаны. На полу у материнских ног сидели ребятишки помладше. Авалон и не пыталась попробовать себя в ткацком ремесле, но она искренне похвалила работу ткачих, и женщины растаяли, принялись, не прекращая работы, рассказывать ей о своем житье-бытье.
Авалон разговаривала с часовыми, с воинами, которые увозили ее из Трэли; заглянула на конюшню, которой в Савере служила одна из башен. Своими глазами посмотрела, как ухаживают за лошадьми. Конюхи, отвлекшись от работы, показали ей всех обитателей конюшни, включая даже местных кошек.
А теперь — еще и эти занятия. Шестнадцать дней Авалон давала детям уроки рукопашного боя, примечая, что многие взрослые не только наблюдают, но и шепотом повторяют ее наставления, стараясь двигать руками так, как она показывала.
Скоро, видимо, и они вступят в учебный круг, а до тех пор пускай привыкают к этой мысли. Авалон пока еще не чувствовала себя в силах обучать взрослых. Повязку она уже не носила, но плечо все еще побаливало, и Авалон старалась его щадить. Зато сломанные ребра уже почти зажили.
Инес стала уставать, и Авалон это нисколько не удивило. Урок длился уже час с лишним, и к тому же день клонился к вечеру. Ян когда-то требовал, чтобы она занималась несколько часов подряд, но Авалон не собиралась применять его чудовищные методы к своим ученикам.
У этих ребятишек есть и другие обязанности. Не стоит изнурять их больше, чем того требует наука рукопашной. И так уж они чересчур худые, заморенные.
«Мало хлеба, мало рыбы», — нараспев отозвалась химера — как будто Авалон и сама этого не знала.
— Хватит на сегодня, — бросила она резче, чем хотела бы. И тут же постаралась смягчить тон: — Вы все отлично справились с уроком. Завтра я покажу вам кое-что новое.
Дети расходились неохотно. Некоторые сразу побежали к родителям, но в основном уходили неспешно, с жаром обсуждая по пути сегодняшний урок.
Маркус, который явился в самом конце занятия, стоял, привалившись к стене донжона и скрестив руки на груди. Сейчас он неотрывно смотрел на одну только Авалон, и она всем существом ощущала его обжигающий взгляд, словно Маркус видел ее насквозь, словно знал о химере и теперь с любопытством разглядывал ее.