Многоголосый рев бесновался уже у нее в голове, терзал ее слух, туманил зрение — все поплыло перед глазами.
Она хотела позвать Эльфриду — но никак не могла разглядеть ее в тумане, заволокшем глаза. Как же она сойдет по лестнице? Как спустится в залу, прямо в этот нестерпимый рев? Нет, надо бороться с этой опасной слабостью, потому что виной всему химера — это она, пробудившись, пустила в ход свою силу, чтобы полуослепшая Авалон, бредя на ощупь, оскользнулась на узкой ступеньке и упала…
Нет, она не упала — просто наткнулась с размаху на что-то большое, живое, теплое.
И мир вокруг снова обрел четкие очертания.
Прямо перед Авалон стоял человек. Стоял он на ступеньку ниже, но все же оказался выше Авалон на Целую голову. Лицо его в тусклом полумраке лестницы было почти неразличимо. Эльфрида, перепуганная до полусмерти, попыталась поднырнуть под его руку, чтобы пробраться к своей хозяйке. Незнакомец мельком глянул на маленькую служанку и снова обернулся к Авалон.
Спохватившись, девушка запоздало опустила голову, приняла смиренный вид, подобающий простолюдинке.
— Прошу прощенья, милорд, — пробормотала она, стараясь подражать выговору Эльфриды.
Человек не шелохнулся — так и стоял посредине лестницы, загораживая дорогу. Авалон подождала немного, не сводя глаз с огромного меча, который висел у него на поясе, затем отступила на шажок вправо, надеясь, что он пойдет дальше. Незнакомец, однако, не сдвинулся с места.
Эльфрида застыла у него за спиной, с отчаянием глядя на Авалон.
Девушка подалась влево. Тогда незнакомец протянул руку и одним пальцем приподнял ее подбородок. Авалон едва не подпрыгнула — легкое это касание словно обожгло ее.
На миг она взглянула в лицо незнакомцу и прежде, чем снова отвести глаза, уловила, какой властной силой веет от его взгляда.
— Кто ты, дитя?
Голос у него был низкий, твердый; судя по чистоте выговора, этот человек принадлежал к числу высокородных гостей лорда Брайса. Авалон прикусила губу. Ей хотелось убежать. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного. Одно прикосновение этого человека кружило ей голову, заставляло кровь быстрее бежать по жилам…
«Безумие, — подумала Авалон, — чистое безумие». Она не могла понять, почему этот человек пробудил в ней такие странные чувства, но твердо знала одно: нельзя допустить, чтобы их с Эльфридой разоблачили. Если Брайс узнает, где они были, он убьет их обеих. Ничего другого ему просто не останется. Эта мысль придала Авалон храбрости.
— Никто, милорд, — твердо сказала она.
— Никто? — повторил незнакомец и вдруг небрежным жестом смахнул капюшон с ее головы. Эльфрида чуть слышно ойкнула.
Человек не обратил на это ни малейшего внимания — он молча, задумчиво разглядывал Авалон. Девушка быстро провела рукой по волосам, убедилась, что вуаль все так же прикрывает их… и, сдержав облегченный вздох, снова смиренно опустила голову.
Перед ее мысленным взором так и осталось мельком увиденное лицо незнакомца — черные, отброшенные назад волосы, неулыбчивые губы, серые, словно тронутые инеем глаза.
— Никто, — повторил он тихо, будто говоря сам с собой, и в его низком голосе Авалон почудились пугающие, необузданные нотки. — Нет… не думаю.
Авалон попыталась протиснуться мимо него, но незнакомец снова удержал ее.
— Как тебя зовут?
Поразительно, но все имена разом выскочили у нее из головы. Девушка молчала, в смятении не зная, что сказать.
— Розалинда! — отчаянно пискнула Эльфрида. — Идем скорей! Опоздаем!
Незнакомец недовольно взглянул на маленькую служанку, затем снова повернулся к Авалон. Отбросив к чертям смирение, она встретила его прямым и твердым взглядом. Серые холодные глаза незнакомца сузились, губы крепко сжались, словно он остался недоволен увиденным.