- Почти, - честно признал азиат. - Они поэтому отчаянно ненавидят попадать под раздачу - тогда Куроро заставляет их показывать мне все ранения и травмы. - Хмыкнул, сжимая пальцы на запястьях парня, и заставляя поднять руки прямо перед собой. Если тело мальчишки было произведением искусства, то эти кисти он даже не знал, как можно назвать. По всем законам их мира, даже если бы парень был Нен пользователем, от таких травм, пальцы не должны иметь и половины средней подвижности. - Сожми кулаки и разожми. - Вложи свои ладони в чужие, переплетая пальцы, оценивая силу, которую может приложить Курута. Гораздо меньше, чем у обычного Нен-пользователя, но все равно невероятно хорошо - твердо и цепко. - Я могу только склонить голову. - Честно признал и пояснил на чужое осязаемое удивление. - Такие, как я, или Саргатанос, достигли невероятного мастерства в своих областях. Но повторить подобное не на себе - это ступень еще выше. А он сделал это, второй раз в жизни. И если первый его ученик исчез, скорее всего, не желая внимания, что ты пошел по стопам своего Мастера.
- Куроро, - вдруг произнес блондин. - Ты ведь учил его. Я... чувствую. Он касается совершенно так же.
- Да, учил, - не стал отрицать Фэйтан. - Но его потенциал не подходит совершенно под то же изменение, что у меня. Я дал ему основы и кое-какие навыки. А остальное, он нарабатывал сам, в нужную ему сторону.
- И каков же твой профиль? Ты обещал рассказать о себе, - напомнил Курапика, когда мужчина достал инструменты из кармашков. Длинная игла скользнула в вену, обожгла ее укусом, и на рукоятке странного шила побежала вязь рун. Этот инструментарий явно делал специалист, разбирающийся в древнем наречии. Курута лишь издали мог видеть нечто похожее в кабинете Мастера, но его обращению с такой редкостью не учили - если когда-либо парень захочет пойти по пути палача стопроцентно, тогда он сам все узнает и найдет, считал Саргатанос.
- Как ты уже должен быть в курсе - я поглощаю нанесенную мне боль, - ухмыльнулся мужчина, делая для себя пометки в уме, о состоянии чужого здоровья. - Заготавливаю. А потом отдаю противнику в увеличенном размере. Вот только для этого, требуется пропустить ее насквозь. Если Саргатанос пошел по пути пластичности, то я двигаюсь напрямую. Пропускаю все через себя - объемы боли, которые превратят человека в дурака. Я изменил собственное тело для этого. Сделал его более устойчивым, восприимчивым и проводимым. И побочный эффект вышел, как у тебя.
- Ты не стареешь, - догадался мальчишка.
- Верно. Немного изменюсь с годами, но останусь таким, какой был на момент первого преобразования собственного тела, - информацию для этого, Фэйтан нашел в книгах своих предков, одновременно с тем, как Куроро раскопал там же, способ открытия в себе Нен-способностей. Азиат сложил обе части и понял, что первое без второго невозможно. Люцифер в итоге выбрал просто Нен, и рисковать им, Фэйтан не стал. А вот сам будущий палач Риодана, соединил пробуждение ауры с изменением тела по методике его предков, поколениями культивирующих принятие боли и смирение с ней. Его гены, чистые, раскачанные и пригодные именно к этой трансформации подошли для подобного идеально. Он сам ощущал это - тягу к боли, своей, либо чужой, желание подняться с того дна, где он родился, выбраться к вершинам, став чем-то больше простого человека. Возможно, наследие крови толкало его на это. И это же наследие, стягивало их всех вместе - его и Куроро, и вот этого мальчишку. Они одинаковые, хоть и отличаются, от того тянутся друг к другу. Не успей Люцифер первым, он бы сам прибрал к рукам последнего из Курута.
- Готово, - спустя почти час, мужчина, наконец, оторвался от чужого тела. Показатели выглядели впечатляюще. Повышенная чувствительность, слух, обоняние, осязание. И плюс, и минус одновременно, пока Курапика не научится этим управлять. - Осталось лишь посмотреть, что у тебя с глазами. Откроешь? - насмешливо произнес. Вместо ответа, блондин распахнул веки, открывая ярко-голубые, искрящиеся и влажно блестящие кристаллы, которыми стали его радужки. В предусмотрительно затемненной комнате, было даже не больно, если не переходить во Время Императора. Предметы вокруг слабо пульсировали, воздух напоминал легчайшие едва видимые нити - каждый сквозняк, каждое теплое или холодное течение, имело свой, едва заметный оттенок, плетение и путь. А мужчина напротив, напоминал теперь опасного хищника и внешне. Каналы его ауры проводили бешеное количество силы, распространяя по телу защитным хитиновым покровом, даже когти выглядели органичной частью тела. Если Куроро напоминал демона, то Фэйтан - скорее скорпиона.
Курапика невольно задался мыслью, а как бы выглядел его Мастер, если бы он тогда мог смотреть на него этим особенным зрением? Рука неосознанно потянулась вперед, касаясь щеки внимательно наблюдающего за ним мужчины. Кончики пальцев скользнули почти ощутимо по чужой ауре, как по твердому телу и теперь уже Фэйтан покрылся мурашками.
- Что ты видишь? И что делаешь? - интерес вытекал из чужих внимательных темных глаз, блестящих в полумраке, как глаза насекомого.
- Тебя. Мир... совсем не такой как обычно, - хорошенькое личико выглядело заворожено. Никто и никогда не смотрел на палача так восхищенно-восторженно. - И ты и Куроро - вы уже совсем не люди, оба, - новая повышенная чувствительность, позволяла ему касаться ауры как чего-то реального, физически существующего, проводить по ней ладонями, ощущать рельеф, форму, остроту. Он выдохнул и чуть потянул маленький кусочек чуть отходившей ауры, видимо поврежденный еще несколько недель назад той боеголовкой, которая вытягивала Нен. Фэйтан неверяще посмотрел, как меж чужих пальцев проявляется черный кусочек хитиновой оболочки, огромного поистине насекомого. А у него самого, исчезает легкий дискомфорт, преследовавший азиата подсознательно на уровне плеча, и мешавший нормально тренироваться.
- Ты Материализатор пока твои глаза обычные, - ухмыльнулся вдруг. - Тогда все понятно, - он перехватил сотканный из Нен кусочек реальности, и раскрошил его в пыль, заставляя вновь исчезнуть. Чужие слова только подтвердили сегодня то, что Фэйтан итак знал. И он, и Куроро никогда не были людьми. Пусть мать азиата выпала из цепи предков, развивавших в себе Нен, но это не сильно разбавило его кровь. Сотнями, если не тысячами лет, род к которому принадлежал палач, культивировал обучение медитациям, тренировки, позволяющие менять тело, постигать силу пронизывающую мир. Гены усиливались и усиливались от одного члена семьи к другому, пока сам Фэйтан не решил, наконец, пойти до самого конца - туда, куда стремились, но боялись сунуться предки. Он изменил свое тело, делая его более восприимчивым к боли, привычным к ней, научился пропускать ее через себя - свою собственную и чужую, научился различать их, манипулировать ими и принимать их. Почти сошел с ума, но не упал за грань, оседлал волну. И однажды, уже его потомки поднимутся еще выше, возвращая себе тот вид, от которого произошли когда-то... Это заложено в самой природе человека и древнего - двигаться вперед, стремясь к гармонии с окружающим миром.
Но, то, что происходит в их луже - на континентах, находящихся по сути лишь в небольшом озере, посреди окружающего огромного мира... подобное не назовешь гармонией. Энергия здесь слаба, нестабильна. Это, как дышать воздухом, в котором больше углекислого газа, нежели кислорода. А настоящая жизнь лежит вовне - за границами этого уютного мирка, в котором они копошатся, словно муравьи. Фэйтана, если честно, как и Куроро, не интересовали высокие материи - но они инстинктивно стремились к развитию, после существования на Свалке. Просто жить, двигаться вперед, ощущать вкус этого мира и если умереть - то так, чтобы не жалко было того, как они провели эти годы.