Кем был Артур? Джокер? Почему Артур оказался в его “домике - на - дереве”? Почему Джокер назвал его своим братом? От кого он узнал историю с пещерой, которую знали только его родители и Альфред? Зачем Джокер похитил его?
Вопросов было много, а ответов на них не было. Ни одного.
Комментарий к
* Это сленговое выражение. Джон ( john) - туалет.
========== Часть 15 ==========
Марта Уэйн держалась достойно.
Альфред был готов к обвинениям, потокам слёз и увольнению, но Марта даже не сделала выговор дворецкому, допустившему похищение её сына.
Глаза её, блестящие от тревоги, были полны невыплаканных слёз, но ни одна из них так и не пролилась. После двухчасового разговора с мужем в его деловом кабинете, Марта словно запретила себе что - либо чувствовать. Она тенью бродила по холлу, трогала разные безделушки и прислушивалась к телефонным звонкам и разговорам, которые вели её супруг и дворецкий.
Брюс был так похож на неё. Внешность, поступки. Марта видела в сыне себя, только глаза у Брюса были отцовские.
Человек на фотографиях, которые Томас Уэйн положил ей на колени, был похож на него. И, быть может, на эту несчастную женщину. Пенни Флек.
Марта не ревновала мужа к покойной. Конечно, узнать, что до неё была другая, что Томас так же сжимал ту, другую, в объятиях и говорил ей слова любви, было очень больно. Но мучила Марту не мысль о когда - то оступившейся девушке. Она знала, что Томас был верен ей - после.
Её мучила мысль о том, что молодой человек с такими узнаваемыми чертами лица жил теперь в её доме, что он вторгся в её маленький счастливый мир насильно, и что Томас - её любимый Томас! - сам забрал своего сына из госпиталя Аркхэм, не только не посвятив её в свои планы, но и удалив её на время под самым благовидным предлогом.
Не просто сына, поправила себя Марта. Своего первенца, так похожего на него. Джокера.
Что стоили теперь его слова о её и Брюса безопасности, если сумасшедший убийца похитил Брюса прямо из-под носа Альфреда, лучшего из лучших?
На что рассчитывал Томас, связывая свою жизнь с сумасшедшим человеком, страдающим раздвоением личности и не контролирующем свои действия?
А Альфред?
Марта знала, что дворецкий обожал Брюса; так почему он не смог уговорить Томаса не совершать эту страшную ошибку?!
Теперь её маленький сын в руках Джокера, и неизвестно, увидит она его ещё, или нет.
Томас и Альфред уже вызвали своих людей - Брюса искали, и Марта надеялась, что с ним не успеет случиться ничего страшного.
Она очень хотела заплакать и закричать - от тоски, обиды, от страха за сына, от жалости к нему. Но не плакала и не кричала. Марте казалось, что если она заплачет, то потеряет Брюса навсегда, что это будет плач по нему.
Да, дорогая, все хорошо, дорогая.
Лжец.
Марта ходила и ходила по холлу, думая только об одном - жив ещё её сын, или Джокер уже убил его.
Томас Уэйн подошёл было к ней, но Марта жестом отстранила его. Она была не в силах терпеть прикосновения человека, причинившего ей столько боли.
Томас Уэйн чувствовал себя ужасно.
Приезд жены и сына раньше указанного недельного срока сбил все его планы и приготовления.
Он рассчитывал объясниться с женой в спокойной обстановке, подготовить её и Брюса и только потом познакомить их - не с Джокером! - с Артуром, зная, что Марта не станет мелочно укорять его за случившийся тридцать лет назад роман с Пенни Флек, уже покойной и ставшей лишь призраком прошлого.
Знал он и то, что жена поймёт, почему он забрал своего больного сына домой. Марта не раз была его ассистенткой при операциях, и не на словах знала, что такое опухоль мозга.
Томас укорял себя в том, что не предусмотрел возможность такой ситуации и не ужесточил контроль над процессом возвращения жены и сына, и над Артуром, который теперь уже, немного расслабившись и поверив ему, отнёсся бы к временному заключению в своей комнате с пониманием.
Томас чувствовал вину и перед Альфредом. Ведь это он отвлекал дворецкого от наблюдения за Артуром своими разговорами по телефону.
Но самую большую вину Томас чувствовал перед Артуром.
Он же сам успокаивал сына словами о том, что он теперь позаботится о нём, сделает так, что Аркхэм станет воспоминанием. А теперь и Артур, и его младший сын в руках человека, который не видит особой разницы в том, что плохо и что хорошо.
И всё же, ругая себя, ненавидя себя и от всей души надеясь на то, что оба сына вернутся к нему целыми и невредимыми, Томас ждал и возвращения Джокера.
Потому что это чудовище, возможно, против воли, или просто так, но всё же назвало его отцом.
========== Часть 16 ==========
Брюс уже не верил, что эта ночь когда - нибудь кончится.
Всё было спокойно до тех пор, пока Джокер не проснулся, или, точнее сказать, не очнулся. Обнаружив, что сигареты в его пальцах больше нет, он, потягиваясь и потирая глаза (размазывая при этом синие треугольники грима) одной рукой, второй нашарил револьвер и выстрелил в Джерри, не целясь.
Брюс вскрикнул от неожиданности. Пуля задела предплечье гангстера, и мальчик приготовился к тому, что этот огромный человек сейчас размажет Джокера по дивану, стене и всему, что подвернётся по пути.
Вместо этого Джерри, не обращая внимания на текущую по руке кровь, сел в ногах у Джокера, достал сигарету, спокойно её раскурил, а потом протянул боссу, который с улыбкой вытянул ногу и в ответ погладил гангстера по щеке ботинком, оставляя на его лице грязный след.
Брюс нахмурился. В этой маленькой комнате происходило что - то жуткое. В покорности весёлого гангстера, который понравился мальчику, не было ни малейшего намёка на страх. Джерри спокойно и весело улыбнулся мальчику, раскурил для Джокера ещё одну сигарету и только тогда стёр кровь со своей руки, словно это были случайные брызги воды, нечаянно попавшие на него. Грязную полосу на своей щеке он проигнорировал, словно это было нормально - гладить человека по лицу грязным уличным ботинком.
Джокер встал и подошёл к мальчику так стремительно, что Брюс шарахнулся назад и едва не упал со стула, на котором сидел.
- Гулять! - пропел ему в лицо Джокер. - Идём, Бэтмен. Покажу тебе мой Готэм.
- Бэтмен? - переспросил Брюс. Такое имя ему нравилось больше, чем Мышиный Король.
- Джокер, Бэтмен и Артур. - кивнул Джокер. - Лучшие братья на свете. Впрочем, третий лишний, - подумав, заметил он. - Джокер и Бэтмен. Так лучше, правда?
- Не лучше. - Брюсу стало обидно за Артура. - Я хочу, чтобы Артур тоже был.
- Босс, мне собирать людей, или вы поговорите ещё какое - то время? - поинтересовался Джерри.
- Они уже должны быть собраны. - кротко заметил Джокер, и направил на гангстера револьвер.
Джерри улыбнулся и выскользнул за дверь ровно за минуту до того, как в неё вонзилась пуля тридцать восьмого калибра.
- Почему вы стреляете в него? - Брюсу уже начала надоедать эта демонстрация “хочу и могу”
- Ножницами я не дотянусь, - непонятно объяснил Джокер. - Второй Рэндалл на моём пути, и этот ещё выше первого. Я его даже приподнять не смогу, если пристрелю, не то, что в ванну засунуть.
Он радостно засмеялся и Брюсу снова стало страшно.
Как там говорил Джерри? “У него иногда ветер смерти в голове”
Сейчас этот ветер заставил мальчика похолодеть от понимания того, что всё происходящее с ним было реальным.
- Люди ждут, Джокер, - вернувшийся Джерри легко вынул Брюса из -за стола и посадил его на сгиб руки так, будто занимался этим всю свою жизнь. Мальчик почувствовал себя обезьянкой на руке пирата. - Машина готова.
На улице было прохладно. “Клоуны” стояли возле Роллс - Ройсов, Ламборджини и Порше, чьи законные владельцы явно валялись сейчас в грязных сточных канавах без чувств, а то и мёртвые.
- Папа сказал, что я больше никого не убью, пока он жив, - сказал Джокер и рассмеялся. - Я хочу большой фейерверк, Джерри. Очень большой. Чтобы его было видно из окон делового кабинета Уэйна. Знаешь, такой большой бу-у-ум!