— Пока нет.
Лестер заканчивает свой странный ритуал. Он долго что-то жестикулирует Лилит и уходит обратно, оставив дверь нараспашку. Внутри ни зги не видно.
— Лестер говорит, что для него было честью знать тебя, Берольд Честер. Он выражает тебе признательность и искренне благодарит за все, что ты для него когда-то сделал.
— Что ж, хорошо, — говорит Дед. Едва Лилит отворачивается от него, как он хватает ее за руку. — Беги от него, девочка. Это путь в никуда. Ты же это понимаешь?
И, чтоб мне провалиться на месте: я впервые увидела в глазах Лилит сомнение.
— Я нужна ему, — как можно уверенней произносит она, пытаясь, скорее, убедить себя нежели Деда.
— Если вы выживите вдвоем, он убьет тебя не задумываясь. Не давай ему этой возможности, не помогай ему играть по его правилам. Уходи прямо сейчас. Ты еще можешь спасти свою душу.
Лилит фыркает и отдергивает руку. Она пятится назад.
— А кто сказал, что он меня убьет? — с этими словами женщина скрывается в тени катакомб.
План провалился. Даже для такого безумного маньяка как Лестер жизнь Деда оказалась ценной. И тут я вспоминаю слова Цинны после Парада трибутов: здесь все друг другу друзья. Кто для нас Дед? Символ? Наставник? Отец? Наверное, все вместе. А еще он просто старик, слабый и немощный, чья жизнь прошла за колючей проволокой. Ну кто поднимает руку на такого? В моем родном дистрикте нас учили: люди, дожившие до старости, заслуживают самого достойного отношения. Я смотрю на Джерри. Хватит ли мне духу убить его? Смогу ли я после этого назвать себя человеком? Распорядители думали, что мы уничтожим друг друга ради долгожданной свободы, а что на деле: сидим и прячемся, только чтобы не участвовать во всем этом. Что они будут делать теперь: как заставят убивать?
Дед начинает покачиваться на своем месте, кажется, он что-то напевает. Джерри шмыгает носом и прячет лицо: кажется, его эта ситуация растрогала. Я уже собираюсь встать и подать знак спускаться Анхелю и Лесли вниз, как происходит неожиданное. То, ради чего мы пришли. Из темного прохода, где скрылись Лестер и Лилит, вылетает топор и пробивает Деду голову.
Лезвие с легкостью проходит сквозь череп. Я вижу носок лезвия, торчащий из повязки. Только благодаря ей голова не разваливается на части. Лесли, явно неожидающая такого, кричит от ужаса. Ее вопль почти заглушает пушку. Я не осознаю, что делаю: за какие-то мгновения я оказываюсь рядом с Дедом. Почти сразу появляется Анхель. Он скрывается в темноте катакомб. Я не отрываю взгляда от несчастного старика, который буквально минуту назад был еще жив. Не знаю, как Лесли спустилась, но вот она рядом, стоит на коленях перед Дедом и ревет в подол его накидки. Анхель возвращается: запыхавшийся и разозленный.
— Не догнал его…
— Я вспомнил! — Джерри повисает на руках и срывается вниз. Чертыхаясь, он, хромая, подбегает к нам. — Вспомнил. 71-е Игры. Джоанна Мейсон. Значит, следующие 72-е, я их помню. Там чувак — тоже из Седьмого — сделал вообще необычную вещь, он…
— Вспомнил? Ты вспомнил?! — Анхель сжимает кулаки и подходит к Джерри. — Но какой ценой! — удар Анхеля приходится Джерри в нос. От его крика, я прихожу в себя. Я набрасываюсь на Второго, который готовится нанести еще удар и сбиваю его с ног.
— Не смей трогать его!
Мы катаемся по земле, борясь друг с другом. Анхель для меня слишком силен, но я все равно стараюсь удержать его. Лесли с надрывом просит нас остановиться, но никто не хочет уступать. Наконец, и она и Джерри с трудом нас разнимают. Лесли вцепляется в меня мертвой хваткой.
— Какого черта ты творишь? — кричу я Анхелю, пытаясь отцепиться от повисшей на мне Лесли. — Мы все знали на что идем и знали, чем это закончится. Дед сам это понимал, он, возможно, тебе жизнь спас!
— И ты считаешь такое спасение приемлемым? Почему ты не побежала со мной, почему ты не убьешь Вильямса прямо сейчас? А я отвечу: ты такая же как он! Ты им восхищаешься, как и он тобой, ловишь кайф от того, что он делает, тебе приносит это удовольствие!
— Как ты смеешь сравнивать меня с ним?! — гнев накрывает меня с головой. Анхель продолжает подливать масло в огонь:
— Ну так ответь мне: чем ты отличаешься от него? Чем ты лучше? Ты думаешь, что твои убийства какие-то иные? Да отпусти ты меня, я не буду ее трогать, — Анхель скидывает с себя Джерри.
— Тогда почему ты крутишься рядом со мной, раз я такая мразь, которую надо опасаться? Боишься за них? — я обвожу рукой Лесли и Джерри. — Так валите от меня тогда подальше и делу с концом. — Третьи наперебой кричат, что с Анхелем не останутся ни за какие коврижки.
— Я остался, потому что думал, что могу тебе помочь. Я думал, ты поймешь, что можно играть по-другому.
— Играть можно только так! — мой голос срывается на крик. Наверное, нас слышит вся арена, но, да и плевать. — Мы должны, мы обязаны убивать! Только так можно выбраться с этой чертовой арены. Да, отчасти ты прав. Убийство — есть убийство, в этом плане я ничуть не лучше Лестера. Но я убиваю, потому что так надо. Меня растили для этого и это единственное, что я делаю хорошо. И вот я здесь, делаю, что положено. Но не смей говорить, что я ловлю от этого кайф. Не думай, что мне доставит удовольствие лишить вас всех жизни, даже тебя. Знаешь почему я тяну резину? Потому что не хочу этого делать! Но мне придется.
Мы с яростью смотрим друг на друга. Перепуганные Лесли и Джерри становятся рядом со мной.
— Если хотите уйти, я вас не держу, — говорю я.
— Э, нет. Я один точно долго не протяну, — протестует Джерри, вытирая кровь с носа.
Анхель кивает. Он вытирает пот со лба и идет к нам. Я кладу руку на рукоять кинжала, но парень проходит мимо и движется в противоположную сторону от катакомб.
— Берегитесь друг друга, — с этой фразой он исчезает за дверью.
Мы остаемся в полнейшей тишине.
— Джерри, ты не договорил, — произношу я после долгой паузы.
— Что? Ах, да. 72-е Игры. Там был победитель из Седьмого, а они обычно недалекие. Так вот тот парень был мастером на все руки. Он сделал маленькую гранату и засунул ее в яблоко. Кто-то съел и бум.
— Значит, надо опасаться взрывчатых устройств, — говорит Лесли. — Но вот только где Вильямс все это возьмет. Вряд ли он сможет смастерить сам, даже я этого не смогу. Тем более без нужных материалов.
— А ему и не нужно это делать, — говорю я, наконец осознав, что собственно происходит. — Ему все это дает Луций Сноу. Наверняка они заранее обо всем договорились. Лестер заставил его играть по своим правилам. Вот и в этот раз он получит свою гранату или что там. Вряд ли кто-то убьет лучше, чем он. — Я кидаю взгляд на тело Деда.
— Вернемся назад? — спрашивает Лесли.
— Нет, действуем по плану. Я сейчас.
Я возвращаюсь на позицию и забираю мешок с провиантом. Подмечаю, что Анхель ушел в неизвестность ни с чем. Ну, сам виноват. Чертов праведник… Когда я подхожу, Лесли обрабатывает разбитый нос Джерри. Я смотрю на них и понимаю, что должна что-то сказать, должна как-то оправдаться. Речь Анхеля наверняка их напугала, а я не хочу, чтобы они меня опасались. Еще не время.
— Ребята, послушайте…
— Ой, Мирта, мы все понимаем, не маленькие же, — говорит Лесли. — Понятное дело, что победитель один и так далее. Давайте хотя бы просто выживем вместе. А там решим, кто кого и как убьет, ладно?
— Ага, — поддакивает Джерри. — Я полностью согласен. Меня вообще все устраивает: меня лечат, кормят, охраняют — что еще нужно?
Я расслабленно вздыхаю: хорошо, что они сами все сказали, не пришлось ничего придумывать самой. Мы собираемся и идем в катакомбы. Я как обычно выдвигаюсь вперед, сзади меня Лесли включает фонарь, освещая путь.
Мы идем по прямому широкому коридору, который никуда не сворачивает. Наконец, слева появляется металлическая дверь. Она приоткрыта. Я предлагаю заглянуть внутрь. Обнажив кинжал и взяв у Лесли фонарь, я встаю напротив двери. Джерри прижимается к стене и тихонько открывает дверь. Передо мной небольшая темная комната, заваленная всяким хламом: от газет до тряпок. Мы заходим внутрь. В углу комнаты оказывается разложено несколько уже истлевших спальных мешков. За спиной раздается глухой голос Лесли: