Правда эти принципы куда-то улетучились, едва Сайра показалась на пороге его квартиры: в коротенькой шубчонке, чулках и вызывающим макияжем. А белёсый туман наполнил разум, когда девушка с порога скинула шубу, оставаясь в нижнем белье. Сенджу сглотнул. Да, у него давно не было женщины, да и времени как-то в обрез. Но вот упускать этот цветок, падающий прямо в руки…
В общем, кричала она, что сделает всё, лишь бы он не останавливался. А Тобирама вообще-то любитель поиздеваться… что по работе, что в постели. И вот такое вот поставил ей условие: что б Кумо даже не смело тянуть носом в сторону Конохи. Но надо отдать должное, Сайра пообещала заверить Райкаге не буйствовать.
— А я вот не верю, — сказал Хаширама, подавшись вперёд. Тоби нахмурился. — Ты видел их хитрые глазки? После того, как сына моего друга чуть не угробили и едва не развязали войну, пообещали, что исправятся?
— Да, и я Сайре верю. В противном случае, ты знаешь, что бывает с предателями, — альбинос не потерял достоинства, хотя его задело недоверие брата. Когда он стал таким подозрительным? Да и вообще, ни в жизнь не интересовался процессом договорённостей секретарских уровней, а тут бац! — решил проконтролировать. Да ещё и не верит. Брату, который ещё ни разу не подводил! Приехали.
— В общем, отвечаешь за это головой, понял? Я не потерплю, чтобы Облако после твоих «переговоров» пошло на нас войной. Они как раз между собой грызться перестали.
— Хаширама, я тебя когда подводил? — поджал губы альбинос. Но развиться перепалке не дали, в кабинет ворвались без стука, едва не снеся дверь с петель. Как стадо тараканов, отряд Корня из пяти человек окружил стол Хокаге, заставив Сенджу сузить глаза, а следом в помещение вплыло двое мужчин.
— Чем обязаны, Данзо? — голос звенел от плохо скрывающего негодования. — И что за столпотворение?
— Бунт? — грозно проскрежетал Тобирама, нависая над… советниками. — Причина?
— Некоторых незаслуженно списали на пенсию, вот и всё, — Хирузен остался равнодушен к выпаду молодого поколения и пыхнул трубкой, а, сконцентрировав на себе внимание, подался вперёд: — понимаете, в стране сейчас непростой период. И мы хотим исправить положение Конохи по отношению к другим деревням и странам в целом.
— Ну, или вы просто хотите добраться до власти и использовать её в своих целях. — Совершенно спокойно предположил Хаширама, выгнув бровь. Губы советника дёрнулись в попытке улыбнуться.
— Я бы сказал, в стране кризис, а в Конохе нет даже ни грамма еды, сырья и совести, чтобы попросить окружающих о помощи. Абсолютно ничего не сделано за два месяца, чтобы исправить ситуацию.
— Реформы уже начали свою реализацию, — вклинился Тобирама, пристально следивший за двумя советниками и ворвавшимися без спроса новообразованного отряда Корня. И что характерно, клана Учиха среди них не наблюдалось. Либо они оказались умны, либо просто на задании — неважно, но Тоби этому был даже рад. — Данзо, тебе было доверено вести дело Корня, а ты взял их под свой тотальный контроль и выступаешь сейчас в роли революционера. Второй раз. Я тебе уже давал шанс исправиться, но ты, видимо, его не усвоил.
— Я всё делаю на благо Конохи, — процедил обвиняемый, прищурив здоровый глаз. И это послужило сигналом своим людям подобраться. — А вы как раз не заботитесь о безопасности и процветания.
— Ну и что ты предлагаешь? — Тобирама скрестил руки на груди.
— Вы добровольно отказываетесь от власти, а Хирузен и я становимся его главой. И с условием, что любых посягательств вашего клана и ваших друзей быть не должно. Ибо за это идёт смертная казнь.
Сенджу даже рты пооткрывали от нахальства. Чтобы вот так взять и потребовать отречения… а с другой стороны, когда, если не сейчас? Деревня ослаблена, полиция ещё даже не начала свою полноценную деятельность, люди ходят с явными вопросами над головами, когда же прекратится этот беспредел.
— Напомнить вам, что мы добросовестно выделяли средства на импорт, а в бюджете внезапно образовалась дыра, которая уходит глубокими Корнями в одну нелицеприятную истину: что кто-то нагло ворует деньги из госбюджета! — Тобирама под конец прикрикнул и стукнул кулаком по столу, отчего у того чуть ножки не отвалились.
— Хотите ли вы этим сказать, что подозреваете нас в коррупции? — невинно вскинул бровь Данзо, а Хирузен поджал губы, скрывая усмешку. Да, такую реакцию он себе и представлял. Они ещё юнцы и пока не понимают всей тонкости политики, и только сейчас заметили, как им начинают вставлять палки колёса.
— Я говорю это открытым текстом, и не надо меня держать, Хаширама! — рявкнул альбинос и попытался скинуть руку, сжимающую плечо, но не вышло. — Даже Мадара смотрелся бы на кресле Хокаге лучше, чем вы вместе взятые!
— Я, видимо, не вовремя.
В кабинете мигом воцарилась гробовая тишина. И когда окружающие повернули головы ко входу, по спине пронёсся табун неприятных мурашек, вызванных появлением этого… совсем нежелательного человека.
— Хаширама, я тут тебе приготовил один списочек, изучи на досуге. Это чиновники, которые пытались прогрызть дно ведра, однако ведь не зря оно металлическое и издаёт скрип. — И улыбнулся безумной улыбкой, заставив не то что АНБУ вздрогнуть, а самого Тоби напрячься. — Не, вы продолжайте, я тут пока постою, подожду, пока вы закончите.
— Будьте любезны, покиньте кабинет Хокаге. Это приватный разговор! — потребовал Данзо, не смотря в глаза пришедшему, на что тот состроил очень удивлённое выражение.
— Это с чего бы? Я услышал, меня рассматривают на пост Хокаге и просто не мог пройти мимо. Чего уставился, хрыч? — И тут же посерьёзнел. — Немедленно убери своих шавок отсюда, пока я не разнёс это здание к чертям.
— Вообще-то, здание ни в чём не виновато…
— Умолкни, — рыкнул Мадара на друга, выпуская вокруг себя ауру раздражения.
— Раз другого решения нет, чтобы предотвратить кровопролитие, то я откажусь от поста, — сказал Первый и поднялся из-за стола.
— Брат! — изумлённо выдохнул Тобирама, замечая, что советники чуть расслабились.
— Нет, Тобирама. Это правильный ход. Старейшины куда более опытные, чем мы с тобой, поэтому им можно доверить деревню. — И тут же охладил радость революционеров: — При условии, что Хокаге станет Мадара.
Теперь у всех поголовно отвалились челюсти.
— Ты спятил? Я хочу спокойно прожить свою старость! Я думал, вы пошутили.
— Наконец-то ты это признал, — Тоби не смог сдержаться, за что получил суровый взгляд. — Но предложение не лишено смысла. Либо ты, либо никак.
— А не пойти ли бы вам всех нахер? — возмутился Учиха, сверкая алыми глазами по помещению. Его искренне напрягла ситуация, когда за него чуть решение не приняли. Причём, такое ответственное. — На мне и так висит геморрой главы клана, а ты ещё хочешь на меня повесить ЭТО?
— Будьте любезны, оставьте нас, — улыбнулся Хаширама двоим нарушителям спокойствия. Те ослушаться не рискнули, осознавая, какая, если что, угроза им светит в этом помещении. Всё-таки, Хаширама и Мадара не пальцем деланные, и вставят им их претензии в задницу до самого кадыка. Они могут.
Молчание длилось ещё минуты три, прежде чем возмущённая брань возобновилась. И уже явно не собиралась сдерживаться…
— Либо ты, либо Конохе конец, — спокойно выдержал испепеляющий взгляд альбинос, хотя ему даже почудилось, что с таким усердием Учиха смог его подпалить. Не спроста стало так жарко. — ЭТИМ людям доверять деревню нельзя. Они её тут же растащат на сувениры, а в случае неудачи вцепятся зубами и будут продолжать душить. Только вы с Хаши сможете их сдерживать.
— А чего ты сам не сделаешься Хокаге? — тут же прищурился брюнет, закидывая удочку. Ух, если он облажается, Мадара его подловит за ребро и заставит принять свои условия.
— Я человек науки и обучения, и когда Хаширама покинет свой пост, я в отставке пойду преподавать в академии, — моментально отрезал альбинос и прижал какие-то документы к груди. — Хватит с нас политики.