— И ещё сказал вылечить! Да что ж ты не оставался в своём гробу?!
— Спокойствие, только спокойствие, — Нока примирительно поднял руки, мысленно радуясь маленькой победе. Вот Изуна обзавидуется. — Зачем так нервничать? Я, между прочим, и не умирал даже, так что возвращаться мне некуда. А в прочем, ты всё пытаешься меня задеть, но поверь, гиблое дело.
Холодное лезвие прикоснулось к бледной коже, а малиновые глаза мужчины оказались непозволительно близко.
— Дай мне повод, умоляю.
— Тогда тебе придётся подбирать свои же печень с пола и кишки с люстры, — прошипел Нока, плотно сжимая челюсти и начиная терять терпение.
— Тобирама-сан, а какой документ мне нужно отнести в исследовательский центр? — мужчина оторвал испепеляющий взгляд от таких же неприязненных очей и взглянул на мелкого Учиху с меньшей враждебностью. Ребёнок же не виноват в косяках взрослых.
— На краю стола, там нужно поставить печать. Потом придёшь через часа три за этим оболтусом, если от него, конечно, что-то останется к этому времени. А теперь приступим… к нашим «исследованиям» и харакири заодно.
— Э, ты чего городишь?! — но вопли Ноки уже смолкли, едва за Обито закрылась дверь.
***
Обито шёл по коридору в приподнятом настроении. Ещё бы, сегодня он на законных, так сказать, правах находился в госпитале и мог спокойно гулять по определённым этажам. В основном там, где работала в свободное время Рин. И нет, Обито никогда (ну, иногда) ей не мешал, не путался под ногами. Ему было достаточно перебрасываться с ней парой фраз за полчаса, а то и вовсе молча разглядывать сокомандницу. Это доставляло ему… эстетическое удовольствие.
Сейчас у команды номер семь был пробел в их совместной работе. Поэтому все разбрелись, кто куда. Рин отправилась в госпиталь постигать науку лечения, Обито приставили к своему недавно отловленному дяде, который в чакроподавляющих наручниках не смог бы угрожать деревне. А вот Какаши, от безделья чуть не сошедший с ума, решил временно работать в АНБУ. Естественно, Обито это не понравилось. Ведь из АНБУ нормальными не возвращаются (это он ещё о новом проекте Корня не знал), а Какаши, хоть и был заносчивой задницей, всё равно не заслуживал ещё большего погружения во тьму. Но на попытки достучаться лишь отмахивался.
— О, ты снова здесь, — Рин как обычно улыбнулась, семеня мимо. Но на этот раз в её мимике что-то дрогнуло и едва не треснуло. Обито пошёл следом.
— Привет, Рин. Я тут хотел тебя спросить, как насчёт сегодня… ну… погулять?
Девочка остановилась и посмотрела в глаза храбрившемуся другу. Ну, и как ему отказать? Он уже в который раз приглашает её на прогулки и каждый раз терпит неудачу, но ведь не сдаётся. И если раньше это вызывало умиление и уважение, то сейчас уже лёгкое раздражение. И добивается он её не из дружеских наклонностей…
— Учиха, я сегодня здесь допоздна. И, увы, не смогу составить тебе компанию. Тебе поручено следить за своим новообъявленным дядей, вот и иди к нему, а мне нужно бежать. У меня важный урок.
И скрылась за поворотом, взлетая по лестнице. Грубо, да, но по-другому уже было нельзя. И Рин уже было откровенно плевать, обидится её друг или нет.
А Обито тем временем хлопнул глазами, вздохнул и молча отправился к ближайшей лавочке. Ну нет так нет, чего ж так нервничать?
Внезапно взгляд уловил проходившего в другом конце коридора сенсея, о чём-то беседующего с местным главврачом. Обито помнил, что Минато-сенсея ранили ещё до боя в Конохе, и тот пролежал здесь около шести часов с несбиваемой температурой и ломотой суставов. Но вот что именно послужило такой реакции организма шиноби — ученик уже не знал. А спрашивать было боязно.
-… очень твёрдый по своей структуре, не напоминающий ни одну горную породу в природе. Возможно, она была создана искусственно.
— Есть вероятность, что необычный камень может вызывать мутацию. А вот чего именно, мы узнаем уже позже. Разрешите взять?
— Да, конечно, — шорох плаща и клацанье между собой небольших камней в руках. — Могу ли я присутствовать на практике? И что с людьми из Учиха? Они… ну, вы сами знаете.
— Можете, под личную подпись господина Хокаге. А людей мы пока определили в удалённое отсюда место. Не волнуйтесь, там тоже всё законно. Мы не собираемся их убивать или пытать. Хотя сами понимаете, наука требует определённых жертв, и чего-то конкретного мы сейчас обещать не можем.
— Понимаю, и поэтому хочу присутствовать при процессе, — голос сенсея был на удивления серьёзным и тихим, словно он опасался того, что их могут услышать. — Ну ладно, я пошёл. Всего вам хорошего.
И уже бодрым шагом скрылся из больницы, а Обито в это время прикрыл рот ладонью, широко распахнув глаза. Это что, получается, на наших людях будут ставить эксперименты? Минато-сенсей?! Что происходит?
***
— Заходите, располагайтесь. — Не скажу, что рад вас видеть, сам ведь пригласил, и вот приходится отдуваться. — Хаширама немного задерживается, но обязательно подойдёт. Мито уже на стол накрыла.
Брат главы красноглазых на удивление миролюбиво кивнул и прошёл внутрь, сразу направляясь по запаху. Там на нём уже повисла Цунаде, от которой буквально все таяли. Изуна не исключение: повертел вокруг своей оси, смеясь, а затем блондинка его куда-то увела, заставив глаза пришедшего с ним Обито прищуриться.
— А, это ты. Ну проходи, раз припёрся. — Холодно сказал и не удостоил Мадару даже взглядом, уйдя в другую комнату.
— Я смотрю, твой поток яда бездонен. А с Изуной ты такой, ах как обходительный, — подцепил Мадара, у которого просто грех пройти мимо спокойного Тобирамы. У того как раз чуть кружка вдребезги не лопнула от напряжения, а по спине пробежались мурашки нахлынувшего бешенства. Но Сенджу сдержался: ещё не хватало нервировать беременную женщину в его доме. Да, это единственное, что его останавливало. Но и фантазировать, как он размазывает высокомерного козла по стене — никто же не запрещает?
— Бать, не надо, — Обито заметно занервничал, когда между мужчинами стали проскальзывать молнии раздражения, и подёргал отца за руку. Тот неохотно отозвался и ушёл, за спиной услышав извечное: козёл. Ухмыльнулся, да так злорадно, что Обито невольно поёжился. Это ж как нужно раньше собачиться, чтобы так друг друга сейчас цеплять?
Тёплые руки закрыли глаза и прижали к выпирающему животу, и на лице тут же нарисовалась широченная улыбка. Обито развернулся, перехватил женские запястья в широченных рукавах и поцеловал тыльные стороны ладоней. Как раз в это время подоспел и сам Хокаге, умилившийся от этой картины. Мужчина стряхнул с волос насевший снег и прошёл в дом, поцеловал жену в щёку, не преминув погладить живот и Обито по волосам, и тут же исчез в гостиной, куда гордой скалой уплыл Мадара. Ну ничего, он его уже расслаблял, и в этот раз отвлечёт от плохих мыслей, пока Тобирама решает вопросы с Изуной.
Надеюсь, из этого выйдет толк, а не мордобой. И лишь бы Изуна отреагировал адекватно.
Уже после двух бутылок саке атмосфера заметно поостыла, и Мадара даже улыбался и изредка смеялся, вызывая абсолютно у всех удивление и неожиданное облегчение. Двое молодых людей удалились в другую комнату, чтобы не мешать другим. Им предстояло обсудить… достаточно спорный вопрос, а так как клан Учиха держался во власти не на последнем месте, его мнение тоже учитывалось. И, Тобирама надеялся, Изуна примет правильное решение.
— Давайте жить дружно. Я всю войну в рот ебал! — послышалось из коридора, а затем звонкий шлепок от подзатыльника и болезненное шипение. Видимо, Мито не сдержалась. Да так и надо этому матершиннику.
Собравшись с мыслями, Тобирама разлил по пиалам саке и потёр лоб.
— Во-первых, хочу сказать спасибо, что вообще пришёл.
— Ты удивительно сдержан в последнее время, — заметил Изуна. — Что случилось?
— Да у нас множество проектов, которые необходимо обмозговать и реализовать, и крайне мало на всё времени. Ты представляешь, куча макулатуры, с которой даже мы с Хаширамой не справляемся. И то, это ещё фигня — разбор документов. Реализация — вот это настоящий дурдом.