После о тайном ухажере узнали одноклубники. Пришлось каяться и просить сохранить эту историю в тайне от Евангелины. У него ещё тогда спросили: чего он просто не признается. Сейчас Сашка бы согласился сразу признаться с самого начала, наверное. А может быть и не согласился. Ну да ладно. Тогда он просто наотрез отказался от этой идеи.
— Вы ведь знаете её отношение к отношениям…
— Масло масленное. Тавтология. — заметил Сергей
— Плевать!
А после Ева начала вынюхивать и выискивать поклонника среди команды. Тогда буквально каждый умолял его признаться. Но он был стоек и дотянул до того, что она решила установить камеру. Сейчас он не мог сказать: поступил он мудро или просто собственноручно выпнул свои шансы завоевать сердце прекрасной дамы, коей являлась Евангелина, а после ещё и помахал этим шансам на прощание.
Решив раз и навсегда покончить с хандрой, Александр встает с кровати, понимая что только что отлежал себе все, что только можно было отлежать. Он тянется к телефону и, к своему удивлению, замечает несколько непрочитанных сообщений от одноклубников и десятки пропущенных от Евы. Подумав что для начала лучше разобраться с сообщениями, а после перезвонить девушке (настроение с утра портить не хотелось, его и так подпортило его состояние), Гарсиа, не задумываясь, открывает первое попавшееся окошечко с диалогом. Спустя минут десять, когда все сообщения было просмотрены, Саша мог с уверенностью разделить их на две группы. Первая — «Ну, наконец-то, бро! Сколько ждать можно было?» и вторая — «Поздравляю вас!» Причем даже Игнашевич-младший прислал странное поздравление непонятно с чем. Настрожившись, Сашка пытается вспомнить какой-нибудь праздник, выпадающий на середину мая… Случайно бросив взгляд на экран телефона, он замечает в диалоге с Евой пугающую надпись «Вы: Видеозапись». Пытаясь отрыть в своей больной, сегодня ещё и тупой голове что за видео он мог отправить Акинфеевой, Александр, не на шутку испугавшись, нажимает на иконку диалога, а после и на видео.
На экране тут же появляются два лица. Пьянное — Гарсии, трезвое — Коляна. Сашка, облакотившись на плечо своего нового друга, что-то орет своим до неузноваемости пьяным голосом. Саша пытается разобрать, что именно он орет на видео, но его попытки остаются без результата. Его немного напрягает выражение лица Коляна, но гораздо сильнее внимание привлекает его обращение к Еве.
— Пслушай сьда! — орет он, сильно наклоняясь к телефону.
Колян что-то шепчет пьяному ему на ухо. И вчерашний он выпрямляется и старается стоять ровно. Гарсия, смотря на экран телефона, морщится от своего вида и звучания своего голоса. Он делает себе пометочку, что если и пить, то без телефона. А ещё лучше не пить вовсе, но это при их тяжелой жизни кажется невозможным. Сашка обратно возвращает свое внимание происходящему на видео.
— Чтб ты знла! Я не врл! — он немного смущается этой фразе, потому что в каком-то смысле он именно это и делал, но, мотнув головой, продолжает орать, — Я дейст… дейст… тьфу, ты блин! Дей-стви-тель-но ничго не гворил ему… А не прихдил он, потому что знал пр камры и нхотел, чтобы ты знла про него. Н, в общм, тот пклонник — эт я! — к концу его голос звучит очень тихо и неуверенно, будто он сомневается: он это или нет.
Гарсиа испытывал стыд и ужас. Это все видела Ева! Напрасно надеяться, что она не разобрала его пьяный лепет. Он хоть и глотал звуки, понять смысл можно было. Таинственные поздравления приобрели некий смысл. Но они казались глупыми. И Сашка не понимал: почему ему никто не посоветовал покупать турне в Антарктиду? Это бы выглядело гораздо логичнее в сложившейся ситуации. Он ещё раз взглянул на пропущенные от Евы.
«Зашибись! Ну и что теперь делать?»
Комментарий к Мне совсем не нравится эта глава. Вот прям, ни капельки. Поэтому, если Вам не сложно, отпишитесь: где плохо, а где нормально.
А тем, кто ждал, спасибо, что дождались! :)
========== Часть 12 ==========
В последнее время комиссия собиралась всё чаще. Хотя на что он расчитывал? Он стал первым, что б его, тренером сборной после перерыва в двадцать лет. Он притащил в команду двух придурков, готовых кинуться друг на друга с кулаками. И к тому же сел в сторонке, чтобы понаблюдать за этим медленным и экстравагантным концом света. Но нет же! Этого показалось малым для него… и он решил твердо защищать кандидатуру каждого из этих идиотов.
С одной стороны это было глупо: ему предложили решение проблемы, которое он не рассматривал серьезно, а он посмелял засомневаться (в этом было проявление рассудка: ответственность за любое принятое решение будет лежать на нем). Марио сомневался. Не звать в команду кого-то одного… Но кого из них? Акинфеева (Черышева) или Гарсию? Первый является лучшим защитником прошлого и текущего сезона. Последние три сезона (считая текущий) прошли на высоте. Получено несколько наград: уровня страны и мира. Также нельзя не вспоминать ту шумиху, поднятую прессой возле Данилы.
— Марио, пресса — не твоя проблема. У нас есть люди, которые займутся этим. — проникновенный шепот президента Союза всплывает в голове, отметая мысли о газетчиках.
Но награды и прекрасная игра на протяжении трех сезонов говорят сами за себя. Значит, Сашу? Но у того не менее внушительная статистика. Ко всему прочему он является капитаном и имеет определенное влияние на «раздевалку». А лишние проблемы внутри команды ему не нужны, и без них дел полно.
И что же делать?
— Вы решили, Марио? — вопрос одного из членов Союза заставил его выйти из пустых раздумий. Ответ был готов. Пусть он ему не нравился, но какая-то часть Фернандеса понимала, что другого выхода нет. Он кивнул.
Вопрос со стороны положительных качеств и заслуг каждого из футболистов оказался без ответов, поэтому бразилец решил посмотреть на обратную сторону медали. Однако и там все оказалось лаконично и ровно. Оба несговорчивы, вспыльчивы, агрессивны время от времени, тупы в некоторых вопросах (хотя уровень интелекта каждого игрока сборной вызывал у определенного типа населения сомнения, тренера эти байки не волновали). По всему он сделал вывод, что не уживаются они как раз из-за сходств. Этот вывод жизнь не облегчил, и он нашел единственное верное (как он думал) решение проблемы этих придурков.
— Вы уверены, Марио? Это может только усугубить ситуацию: для этого нужно время, которого у нас не так много. Так Вы обдумали своё решение, Марио? — он замечает обеспокоенное лицо Ромы, недоверие женщины, задающей вопросы. Сомневаясь в её компетенции (ощущалось, что она недолюбливает Акинфеева), некоторое время он пытается вспомнить как ее зовут и какую роль это особа играет в системе Союза. — Марио?
— Определенно. Я не вижу причин для того, чтобы не вызвать в сборную кого-то из них.
Они подождут ошибки одного из них. В свете последнего разговора Фернандесу не хотелось, чтобы Акинфеев ошибся первым. Но это не означало, что он хочет выгнать из команды Гарсию. Он также желал ему успеха, как и Акинфееву. Просто эта женщина ему не понравилась (но его об этом никто не спрашивал) и создавалось ощущение, что она ненавидит буквально каждого, кто находится с ней в одном помещении. Правда может оказаться, что у нее просто такая работа. Боже, как по-детски это выглядит! А ему уже пятьдесят!
— Что ж. Хорошо. — Широков, почувствовав, что внимание и контроль уходит к мисс в очках с золотой оправой, выдохнул и откинулся на спинку стула в попытке расслабиться. — Так и поступим.
Он чувствовал, что что-то не так. Да, в квартире не было запаха гари, все работало и находилось в исправном состоянии. Джон с непринужденным видом тихонько мурлыкал себе под нос, коротая время за просмотром очередной серии какой-то мыльной оперы по телевизору. Ничего не гремело, не взрывалось и не горело. Были только умиротворяющая, семейная идилия, тихий и неестественный плач явно переигрававшей главной героини и нераздражающий шум домашней техники. Возможно, из-за этого всего и казалось, что что-то не так.