Все шло по плану. Когда Эванс покинула библиотеку и свернула в пустой коридор, там ее уже ждал пустой пергамент, лежавший на ее пути.
Как они и предполагали, Эванс не смогла пройти мимо. Она подошла к Карте и оглянулась, думая, что кто-то мог ее обронить.
Наклонившись, она подняла пергамент и повертела его в руках. После развернула его и нахмурилась — пергамент был пуст. Эванс достала палочку и, на миг призадумавшись, постучала по пергаменту. По нему поползли строчки. Джеймс так громко вдохнул в себя воздух, а Сириус так сильно пихнул того в бок, что они чуть себя не выдали. К счастью, Эванс была полностью поглощена пергаментом.
Джеймс и Сириус аккуратно приблизились и заглянули ей через плечо. По пергаменту ползли строчки, словно их выводили невидимой рукой.
«Господин Лунатик приветствует мисс Лили и советует ей держаться подальше от столь опасной вещи»
Лили нахмурилась. И тут стали появляться следующие строчки.
«Господин Сохатый считает, что в этой вещи нет ничего опасного и предлагает столь очаровательной мисс совершить хоть одну маленькую шалость»
«Господин Бродяга присоединяется к Господину Сохатому, а еще предлагает мисс Цветочку перестать быть букой»
«Господин По расписывается в своем изумлении, что юная мисс все еще держит в руках этот пергамент»
Стоит обратить внимание, что каждая строчка была выведена почерком каждого из Мародеров. Эванс, как и все в школе, не знала их тайных прозвищ, но наверняка могла узнать по почерку, кто хозяин данного пергамента.
— Мародеры, — прошипела Эванс и, грубо свернув пергамент, стремительно понеслась в гостиную.
Джеймс и Сириус, как могли, поспешили за ней, стараясь себя не выдать.
Эванс влетела в гостиную и обвела ее суровым взглядом. Наткнувшись взглядом на Северуса, одиноко сидящего возле камина, она решительно направилась в его сторону.
— Северус, не знаешь, что это такое? — она требовательно уставилась на него и показала пергамент, на котором все еще были четыре записи.
Северус приподнялся с кресла и хотел взять пергамент, но Лили одернула руку.
— Что это, Сев?!
В гостиную забежали запыхавшиеся Джеймс и Сириус, а за ними и Ремус, который нагнал их по пути из библиотеки.
— Вы! — Эванс резко развернулась на них, — что это такое?
— Это просто шуточный пергамент, Эванс, — сказал Джеймс и взлохматил свои волосы.
— Шуточный пергамент? — она прищурилась, — то есть, ты хочешь сказать, что не будет ничего страшного, если я сделаю так?! — она повернулась к камину, вытянув руку с пергаментом в опасной близости от огня.
— НЕТ! — хором прокричали Северус, Ремус и Сириус.
Джеймс в два больших шага пересек расстояние и повалил Эванс в противоположную от камина сторону. Она, запутавшись в своих ногах, не удержалась и свалилась на диван, оказавшись прямо под Джеймсом. Пергамент у нее успешно выхватил Сириус.
— Отвали, придурок! — Эванс резко соскочила и грозно уставилась на Джеймса. Он уже расплылся в улыбке, так как успел ненароком полапать свою ненаглядную.
Эванс зло пыхтела и переводила взгляд с одного Мародера на другого.
— Лили, — улыбнулся Северус, — это и правда, просто шуточный пергамент. Мы над ним долго работали, поэтому и не хотели, чтобы он так быстро покинул этот мир.
Эванс с сомнением уставилась на Северуса. Ему она всегда доверяла, хоть и не одобряла его общение с Джеймсом и Сириусом. Но интуиция подсказывала, что все не так-то просто.
— Да, — протянул Сириус, — шуточный пергамент для волшебников-шалунов. Абсолютно безобидная вещь.
— Значит это такая же безобидная вещь, как и ваши поддельные волшебные палочки? — вспылила она, — или как ваши заколдованные шоколадные лягушки? Или может быть, как мыло с гноем, которое вы подсунули в женский туалет?
Эванс была права, некоторые из их изобретений были не так и безобидны. И если поддельные волшебные палочки никому вреда не нанесли, то от заколдованных шоколадных лягушек у всего второго курса, которому они их продали, развилась диарея и лишай. Мародеры тогда чудом избежали наказания. А из-за мыла с добавлением гноя флоббер-червей у некоторых девочек пошли волдыри.
Хорошо еще, что Эванс не знала о таких вещах, как модернизированная кусачая кружка, которая весьма сильно покусала двух слизеринцев и их новейшем изобретении «ужасная трясина». Последнее они испытали неделю назад, устроив перед кабинетом Защиты настоящее болото. Урок тогда был сорван и Мародеры ходили в гости к Хагриду, есть его знаменитые каменные кексы.
— Эванс, ты когда злишься, такая красивая! — пропел Джеймс, глядя на нее с дивана снизу-вверх и мечтательно улыбаясь.
Эванс лишь сверкнула глазами, бросила еще один взгляд на пергамент в руках Сириуса и унеслась в девичьи спальни.
— Говорил же, не надо испытывать на Лили! — возмутился Северус.
— Да все нормально, — отмахнулся Сириус, — она через час уже забудет.
Ругаясь и препираясь, они пошли в свою спальню. Северус категорически заявил, что больше ни при каких обстоятельствах втягивать Лили в их дела он не будет. Ремус его поддержал. Сириус и Джеймс лишь посмеялись. Они не считали, что произошло что-то ужасное. Подумаешь, немного покричала. Как заметил Сириус, Эванс это дело любит — глотку надрывать и отчитывать Мародеров.
— А я еще кое-что придумал, — хитро сказал Джеймс и склонился над пергаментом, помахивая палочкой. Потом произнес пароль и показал пергамент остальным, — смотрите.
На пергаменте стала появляться витиеватая красивая надпись: «Господа Лунатик, Сохатый, Бродяга и По, поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов с гордостью представляют свое новое изобретение — Карту Мародеров». А вслед за ней стала проявляться и сама Карта.
— Отлично! — Сириус расплылся в улыбке, — думаю, Карта готова.
Конечно, впоследствии они еще много вносили в нее правок, добавляя все новые коридоры и потайные ходы. Однажды даже пришлось начертить дополнительный этаж, который они обнаружили в подземельях. Там не было ни учебных классов, ни кабинетов преподавателей. Этажом, похоже, вообще никто не пользовался, что показалось Мародерам очень странным.
Также было найдено два потайных хода, которые вели в Хогсмид, и они их пририсовали к уже трем найденным. Сириус был уверен, что есть еще.
========== Л.Э. ==========
Предстоял урок Зельеварения со слизеринцами. Профессор Слизнорт, декан змей, сообщил, что сегодня они будут готовить огнезащитное зелье, позволяющее перемещаться через огонь невредимым. Пообещав, что в конце урока они испытают чье-нибудь зелье, он дал указания приступать к готовке и уселся за свой стол и пустился в пространные рассказы о своей молодости и начале карьеры.
Слизнорт был добродушным стариком и первоклассным специалистом в своем предмете, студенты его любили и уважали. Он практически никогда не снимал баллы за нарушение дисциплины и лишь посмеивался над некоторыми проказами. Поэтому на его уроках всегда царил шум и гам. При этом студенты всегда хорошо сдавали экзамены. Как так получалось, оставалось загадкой.
Джеймс и Сириус сидели за соседней партой от Лили и Алисы. На этом уроке Джеймс всегда садился поблизости от Лили. Ему нравилось наблюдать за ней в процессе работы.
Джеймс стоял над своим котлом и думал об Эванс. Он уже больше года бегает за ней. Зовет ее на свидания и на прогулки, делает ей комплименты, иногда дарит цветы и какие-нибудь милые безделушки. Сколько можно ему отказывать? И, главное, почему она отказывает? Он один из лучших на курсе по учебе, лучший в квиддиче, он привлекательный и остроумный. Да любая девчонка была бы счастлива! А она нос воротит. Еще и оскорбляет его при всех.
Для Джеймса это было делом принципа. Он всегда добивался своего и этот раз не будет исключением. Эванс обязательно пойдет с ним на свидание. Ему только одна встреча и нужна.
Он опять взглянул на нее. Эванс сняла мантию и аккуратно повесила ее на спинку стула, собрала волосы в тугой хвост и закатала рукава рубашки. Она всегда так делала, когда предстояло варить зелье. Ее тонкие ручки так и летали над котлом, что-то подкидывая туда и без конца помешивая. Джеймс обратил внимание, что у нее тонкие и длинные пальцы. А еще он помнил, что у нее теплые ладони, когда однажды схватил ее за руку. Ворот школьной рубашки был расстегнут на целых две пуговицы и если приглядеться, можно увидеть тонкие ключицы. Кажется, она не замечала ничего не вокруг, полностью отдавшись любимому делу.