- Цзэу Цзюнь…. – произнес Не Минцзюэ, понимая, что пожалуй и правда зашел слишком далеко в своих домыслах и подозрениях.
- Чифен Цзюнь. – произнес Лань Сичень. – Так, как решил, я поступлю все равно. И если придется погибнуть, это даже хорошо. Потому что…жить в таком мире, каким ты его описал только что, мне бы не хотелось. Я знаю, ты считаешь, я идеализирую людей и слишком доверчив. Но…если и так… расплатиться за это я вполне готов. Продолжая при этом верить и в то, что остальным заклинателям хватит сил и мудрости исправить то, в чем мне пришлось ошибиться. Но если…все обойдется…и в итоге я останусь в живых, а Печать – уничтожена…обещай мне…обещай мне сейчас, Минцзюэ-сюн, что впредь в собственных словах и даже в собственных мыслях ты воздержишься от беспочвенных обвинений в чей-либо адрес!
Лишь на последней фразе Второй Брат повысил голос, да и то не особенно выражено. Остальное он произнес и вовсе спокойно. Но при этом его слова подействовали на Старшего брата достаточно сильно. Склонив голову, он молчал, пауза получилась довольно длинной. Но все же прервав ее, Не Минцзюэ произнес неожиданно тихо и кратко:
- Хорошо.
После этого оба названных брата еще довольно долго продолжали пить чай в тишине. Больше не прозвучало ни слова. Но их молчание при этом все же не было напряженным.
Наконец они распрощались и разошлись.
И Не Минцзюэ не был бы самим собой, если бы не отправился к противоположному склону горы. Однако единственное, что он смог обнаружить – это сигнальные поля Ордена Лань. Сообщать о своем присутствии Чифен Цзюнь совершенно не собирался, потому он лишь ограничился тем, что понаблюдал издалека. Территория, оказавшаяся в пределах сигнальных полей, была весьма внушительной. Чифен Цзюнь хорошо понимал масштаб сил, затраченных на создание всего этого. При том ничего подозрительного вблизи границ полей не обнаруживалось. Ни лютых мертвецов, ни каких-либо еще темных сущностей, ни даже следов Темной Ци. Фэн-шуй здесь, как и везде в Гусу был кристально спокойным и чистым. Решив, что покуда и такой разведки будет с него довольно, Чифен Цзюнь отправился восвояси обратно в Цин Хэ.
***
В конце концов Вей Усянь понял, что имеет дело с тем, что практически не получалось рассчитать и спрогнозировать, но при этом все же возможно было исполнить. В конце концов все, что однажды сделано, можно разрушить или прекратить. Остается лишь вопрос времени и затраченных сил. В данном случае даже то, что объект, требующий развоплощения, Вей Усянь сам же не так уж и давно создал, могло обернуться как плюсом, так и минусом. Сделать возможно - еще раз напомнил себе Вей Усянь. И, чтобы окончательно выгнать из головы все мысли, устроился в позе для медитации неподалеку от входа в грот. По счастью день, когда должен был явиться глава Ордена Лань, наступил. Поэтому сделать – как раз и было тем, что Вей Усянь намеревался осуществить сегодня. В очередной раз признав, что порядок порой и правда совершенно необходим, Вей Усянь сел безукоризненно ровно, закрыл глаза и погрузился в состояние созерцания. За этим занятием и застал его Лань Сичень. Едва получив от Ванцзи сообщение о встрече, он без малейшего труда догадался, куда ему следует прибыть и с какой целью. Но помня о совершенно ужасном, с точки зрения укладов Лань, режиме Вей Усяня, дождался, когда день уверенно перешагнет за свою середину.
Появление Лань Сиченя было вполне хорошо ощутимо, но Вей Усянь никак этого не показал, оставаясь неподвижным. Первый Нефрит в свою очередь очень трепетно относящийся к занятиям вроде медитации, не считал возможным каким-либо образом привлекать к себе внимание. Даже Шуо Юэ скользнул в ножны без единого звука. Однако, убрав меч и снова поглядев на Вей Усяня, на этот раз Лань Сичень увидел на его лице знакомую чуть лукавую усмешку, которой совершенно точно не было какое-то мгновение назад. Вслед за улыбкой открылись и глаза. Чуть прищурившись, Вей Усянь произнес:
- Знаешь, меня невероятно радует этот день. Прошедшие два были похожи, каждый, на отдельно бескрайнюю вечность. Было бы невыносимо жаль, если бы всему этому и правда не наступил конец.
- Хороший день. – кивнул Лань Сичень. Вчерашний разговор с Не Минцзюэ оставил в нем достаточно горький осадок. И, глядя сейчас на Вей Усяня, Первый Нефрит Лань поймал себя на неприятном ощущении внутреннего недоверия к происходящему. Он было поразился сам себе и попытался усилием воли прогнать непрошенные подозрения, когда почувствовал легкое, но вместе с тем уверенное прикосновение чужой руки к своему плечу.
- Цзэу Цзюнь…- позвал его Вей Усянь.
Подняв взгляд, Лань Сичень встретил неожиданно серьезное почти строгое выражение в глазах Старейшины Илина. Голос его при этом звучал мягко, но в тоже время с заметным напором:
- Что бы ты сейчас ни чувствовал, чего бы ни опасался, мы все равно должны сделать это, понимаешь? Точнее, само дело остается за мной. А тебе нужно лишь посмотреть. Но сначала, я объясню тебе правила. Ты же понимаешь, что правила имеют большое значение?
- Да, понимаю. – кивнул Первый Нефрит, немного все еще неуверенно. Больше от неожиданности. Он все еще не привык к способности Вей Усяня быстро и практически бесшумно перемещаться и к еще более давней его черте – привлекать внимание прикосновением.
- Хорошо. – кивнул тот, пристально глядя в лицо Лань Сиченя. – Тогда так. Что бы ты ни увидел, что бы ни произошло, ты не вмешиваешься и не пытаешься мне помочь.
Первый Нефрит смотрел на него молча, однако, в его темных, чуть шире открывшихся глазах без труда читалось «ну что ты несешь».
- Я понимаю, для тебя это звучит очень сложно. – вздохнул Вей Усянь. – Но давай честно. О Темной Ци ты толком ничего не знаешь. И сегодня не совсем подходящий случай, чтобы заигрывать с неизвестным. Если вмешаешься, можешь помешать мне. Или пострадать сам. Что совершенно никуда не годится.
- Ладно, согласен. – подтвердил Лань Сичень.
- Что бы ни случилось. Ты не будешь. Пытаться помочь. – раздельно произнес Вей Усянь. - Повтори.
Это оказалось не так-то просто, поэтому Первый Нефрит сказал это далеко не сразу. Сначала по его лицу пробежала целая гамма чувств – удивление, легкое возмущение, снова удивление, потом грусть и что-то вроде желания протестовать, наконец выражение стало почти холодным как у Лань Чжаня, когда прозвучало:
- Что бы ни случилось, я не буду пытаться помочь. …Пока ты сам не позволишь. – добавил он, не удержавшись.
- Ладно. – кивнул Вей Усянь. – Будешь делать, как я скажу – и все будет хорошо. – он чуть улыбнулся. – Но если вдруг, не то чтобы я это всерьез, но мало ли… Обещай мне, что позаботишься о людях внизу.
- Вей Ин..- попытался перебить его Лань Сичень.
- Если им снова придется пострадать, это будет несправедливо. – пояснил Вей Усянь. – Поверь, я совершенно не собираюсь, вот так запросто прямо сегодня расстаться с жизнью. Но просто пообещай мне, хорошо?
- Не беспокойся, я позабочусь о них. – вздохнул Лань Сичень.
- Спасибо. – кивнул Вей Усянь и развернувшись направился ко входу в пещеру, как ни в чем не бывало бросил через плечо. – Идем.
Глава Ордена Лань послушно за ним последовал. На этот раз путь в глубину грота был хорошо освещен. Но Лань Сичень шел, не глядя по сторонам, а погрузившись в собственные мысли. Казалось, что даже думать о каких-нибудь коварных планах было бы проще, чем с каждым шагом все больше осознавать глубину надвигающейся неизвестности. Артефакты отдельно и особенно ценились во всех Орденах как раз потому, что уничтожать их было делом совершенно не простым и не легким. На несколько шагов впереди Лань Сиченя шел Вей Усянь. Он выглядел совсем как обычно, особенно сейчас, когда не было видно выражения его лица. И Первый Нефрит невольно задумался, случись и правда нечто по-настоящему серьезное, угрожающее жизни, он бы ни за что не смог бы не оказать ему помощи, ведь Лань Сичень был целителем. А это призвание, с которым невозможно поспорить. Поэтому Цзэу Цзюнь собрался и постарался сосредоточиться на мысли о положительном исходе затеянного дела, приготовившись без возражений выполнять то, что попросит от него Вей Усянь. Несколько раз глубоко вздохнув, Лань Сичень вполне успокоился, выгнав из собственного сознания все лишние сейчас ощущения. А дальше по счастливому стечению обстоятельств не случилось вовсе ничего такого, чтобы заставило его по-настоящему занервничать. Вей Усянь показал ему Печать. Показал ее в действии. Сначала лишь сведя две половины очень близко друг другу. А после попросил отойти назад в направлении выхода из грота, ни в коем случае не лезть в самую гущу Темной Энергии, приближаясь, если потребуется, лишь по самому ее краю и не подходить к самому Вей Усяню до тех пор, пока присутствие Темной Ци не схлынет полностью. Когда Лань Сичень отошел на указанное расстояние, Печать с низким, почти физически ощутимым, звоном сомкнулась и одновременно с этим нахлынула и почти тут же спала волна темной силы. Лань Сичень медленно сделал небольшой шаг вперед и понял, что Темная Ци лишь свернулась в плотный вихрь вокруг Вей Усяня. Тот сидел прямо на каменном полу пещеры, в позе лотоса. Печать лежала перед ним, между ладоней так, будто бы он черпал из артефакта энергию Ци словно воду. Что происходило дальше с Темной Ци Лань Сичень не мог ни ощутить, ни понять. Оставалось лишь понемногу продвигаться вперед, по мере того как вихрь Темной Ци сжимался. Сколько так прошло времени, оценить было непросто. Оказавшись достаточно близко Лань Сичень обратил внимание, что Печать в руках Вей Усяня менялась. Воздух вокруг нее дрожал, как над костром и почти невероятным казалось, что она будто бы испарялась или постепенно таяла. Одна из половин стала совсем тонкой и продолжала уверенно убывать. А потом все вдруг внезапно закончилось, как будто оборвалось. В гроте было все также светло. И как будто стало легче дышать. Вернулись на место привычные здесь гулкие звуки. Где-то в отдалении негромко журчала вода. Вей Усянь сидел также ровно, перед ним лежала лишь одна половина Печати и не различалось никакой Темной Ци. Лишь опустившись напротив него на колени, Лань Сичень заметил, как дрожат его руки. Подождав немного, он медленно и осторожно взял Вей Усяня за запястье. Оно казалось очень холодным, но пульс при этом читался четко и ровно. Прослушав его некоторое время, Лань Сичень позвал: