— Что это за история с летающим автомобилем, о которой мне рассказал Дин, пока мы вас ждали? — возмущенно спросила она, когда увязавшийся было за ними Рон отстал, замерев у витрины квиддичного магазина, в которой был выставлен полный комплект экипировки его любимой команды «Пушки Педдл». — Надеюсь, ты не нарушил никаких правил?! Ведь тебя же могли отчислить!
— Да, это было бы даже хуже, чем умереть, — серьезно кивнул Гарри, — и даже хуже, чем поджечь мантию профессора!
— Гарри Джеймс Поттер, — сердито сказала Гермиона, — это не смешно! Мне и так придется все начало года отрабатывать у профессора Снейпа, а я, между прочим, тогда спасала именно твою беспокойную... ммм… голову!
— Помню и ценю, — улыбнулся Гарри, — и постараюсь натворить что-нибудь, чтобы составить тебе компанию.
Гермиона фыркнула, но Гарри понял, что ей это было бы приятно.
— Кстати, о зельях, — сказал он, — ты не могла бы мне помочь? Я тут нашел один рецепт… Он жутко нестандартный, и Молли мне не очень-то помогла.
Он достал из сумки «Вестник Зельевара», купленный им в букинистической лавке, и открыл на нужной странице.
— Вот, смотри приписку пером на полях, — ткнул он обгрызенным ногтем в неровные строчки.
— Ничего не понимаю, — сказала Гермиона пару минут спустя. — Какая-то хитрая модификация укрепляющего зелья, довольно мощного. Но… эти компоненты ведь совершенно не сочетаются! Ну, те, которые в приписке! Там же все должно взорваться раза в два, а то и в три сильнее, чем у Невилла!
— Вот и я так думаю, — почесал затылок Гарри. — Ну, ладно, может, еще кого спрошу. Я на всякий случай компоненты-то купил, но пока не разберусь…
— А зачем тебе это зелье? — спросила с подозрением девочка. — Тут написано: «Применимо по отношению к магглам». Ты же не хочешь…
— Как ты могла подумать?! — «возмутился» Добропорядочный Гарри. — Просто… просто миссис Кейн уже совсем… Ей недавно стало чуть лучше, но… она в любой момент умереть может. А тут написано, что это зелье может хоть немного продлить жизнь.
— Нарушение Статута Секретности, — вздохнула Гермиона, — слом волшебной палочки и отчисление. И Азкабан. Два года на верхних уровнях, что бы это ни значило.
— Она мне как бабушка, — сказал Гарри, — или даже мама. И кроме нее… них… у меня никого нет. Вот если бы ты могла, например, спасти своих родителей?..
— В этом случае нарушения Статута нету, — строго возразила мисс Грейнджер, — ведь члены семьи волшебников не подпадают под Статут, согласно статье…
— В общем, я тогда сам разберусь, спасибо, — Гарри попытался взять у Гермионы журнал.
— Нет-нет-нет, — сказала Гермиона, — в том, чтобы сварить зелье, никакого нарушения не будет. А кому ты там отдашь его — это совершенно не мое дело. И не беспокойся, защита твоих секретов работает. Я проверяла.
— Тебе надо стать волшебным юристом, — улыбнулся Гарри, — тогда ты станешь не только самой умной, но и самой опасной ведьмой Британии. А… как ты проверила? О, мороженого хочешь? — указал он на вывеску кафе Флориана Фортескью.
— Хочу, — сказала Гермиона. — Давай сядем, я еще немного подумаю.
Гарри заказал две вазочки клубничного мороженого с шоколадом и арахисовым маслом, Гермиона оглянулась и, не найдя взглядом родителей, решительно запустила ложку в лакомство.
— Гарри, — вдруг сказала она, — я должна тебе признаться, я… На самом деле я почти нарушила клятву. Ну, ту самую.
— «Почти» не считается, — сказал Гарри, стараясь не выдать охватившее его беспокойство. — А… что случилось?
— Ну, — Гермиона опустила глаза, и Гарри понял, что она вот-вот расплачется, она и мороженое-то наверное взяла, чтобы скрыть слезы, — я… я маме и папе рассказала про… наши приключения. И про Пушка, и про тролля, и про тот коридор. И про мантию Снейпа тоже.
— Ну и нормально, — сказал Гарри. — Это ж не мой секрет?
— Ты не понимаешь. Я… Я очень испугалась. Ну, потом, когда домой приехали уже. Я три ночи заснуть не могла, мама мне даже лекарство дала, маггловское. Только оно не подействовало. От него мне только хуже стало. МНЕ ТРОЛЛЬ СНИЛСЯ! — крикнула она шепотом. — Тот самый! Я… я закричала даже. И к родителям прибежала. Ночью.
Девочку затрясло, и Гарри накрыл ее крепко сжатые кулачки ладонью. Гермиона успокоилась, ну, почти, и продолжила:
— Я подумала, а вдруг и дальше такие ужасы будут? Не во сне, а на самом деле? Или что этот, ну, Том… снова вернется?
В последнем, в смысле, в возвращении Тома Гарри был уверен, но как сказать это Гермионе, совершенно не представлял.
— И… я подумала, что если родители меня заберут из школы, ну там, на континент отправят… Я проверяла, там тоже школа есть, Шармбатон называется, во Франции… Я подумала, что тогда не буду возражать. Это… это же предательство?!
— С какого перепугу? — удивился Гарри, поглаживая так и не разжавшиеся кулачки.
— Именно что с перепугу, — сказала Гермиона, и Гарри увидел на ее глазах слезы, — с ужасного такого перепугу. Мне страшно стало, понимаешь?
— Прекрасно понимаю, — сказал Гарри, — но не понимаю, в чем здесь предательство.
— В том, что, если бы меня забрали, я не смогла бы быть твоей правой рукой. И левой рукой тоже. Помнишь? Я же не только тогда, на прощальном пиру это обещала, но и потом, в поезде, и в смысле не чтобы покормить тебя, а вообще!
— Эмм… Ну если бы они тебя забрали, я бы все равно тебе писал. А ты бы мне помогала советом. И мне спокойнее было.
— Это не то! — с возмущением сказала Гермиона, слез в ее глазах вроде бы больше не было. — Это было бы совсем не то, вот! Короче, я им рассказала все-все-все, ну, кроме твоих тайн. А они…
— Они?.. — Гарри удивился. Насколько он разбирался в родителях, после такого рассказа Гермиону просто обязаны были забрать из школы, да и к Косому Переулку не подпускать на пушечный выстрел. Хотя, по известным причинам, в родителях он разбирался слабо, но…
— Они мне не поверили, представляешь?
— Офигеть, — только и смог вымолвить Гарри. — Неужели их… заколдовали?
— У них просто блок какой-то в мозгах стоит. Бетонный. Как… Как у меня был! «Ты не слишком преувеличиваешь, доченька? Надо доверять преподавателям, они так много для вас делают! И это ведь лучшая школа Британии! Там просто не может такого быть!»
Гермиона снова плакала, Гарри почувствовал, что если для Тома кислотой, в которой он плавал, была любовь его мамы, то для него самого это были девчачьи слезы.
— Наверное… Наверное, их действительно заколдовали. Как и меня в прошлом году.
— Эээ… Ты только не злись, но… насчет тебя… Думаю, блок у тебя был, как бы сказать… натуральный, во! Ну, ты же не сомневалась во взрослых еще до Хогвартса, да? Наоборот, именно в нем ты… эээ… усомнилась в том, что они, ну, взрослые в смысле, всегда правы? — про свою ненавязчивую помощь, приведшую Отличницу и Примерную Девочку к клятве на шахматной доске, он тактично умолчал.
— Может быть, — всхлипнула Гермиона, — но… Я д-думала, что мои родители… что они не т-такие, как Д-дамблдор! Или, с-скорее, как М-МакГонагалл!
— А они и не такие. Но что до твоего блока — кто тебе его поставил, как ты думаешь? Слушай, вот вспомни, пожалуйста, — когда тебе, ну, было плохо в обычной школе, еще до Хогвартса — они, ну, взрослые… родители твои или еще кто… они за тебя вписывались, хоть раз? Перед преподами или там другими взрослыми?
— Нет, — совсем понурилась Гермиона, — нет, но я… Я сама не жаловалась. Мама говорила: я должна быть сильной. Я… Я боялась разочаровать ее.
— Понимаю тебя, — сказал Гарри, хотя понимал, разумеется, далеко не все — опять же, не было у него опыта общения с родителями. Но в любом случае — все беды в этом мире от недопонимания и комплексов.
— Ничего ты не понимаешь! — взвилась Гермиона, но, увидев сузившиеся глаза Гарри, как будто обмякла. — Они меня к психологу потащили, представляешь?
— Не-а, — на этот раз Гарри был честен, — меня к психологу ни разу не водили. Ну, кроме школьного. А там дед старый, которому давно на пенсию пора, а он не уходил только потому, что тогда не смог бы девчонок щупать. Ну, мысленно в основном. Он… трусоват был, ну и не решался. Только смотрел, масляно так. А мальчиков он выгонял сразу. И слава богу, а то, ну… бывают такие… Пацаны рассказывали…