Сигналом, что что-то пошло не так, стал силуэт девушки в дверном проеме ванной. Махровый отельный халат и полотенце на голове не помогли распознать личность со спины. В надежде, что я еще сплю, я закрыл глаза, а для верности натянул одеяло на голову. Попытался вспомнить вчерашний банкет, параллельно проверяя, есть ли на мне трусы. Окей, трусы на месте, уже хорошо. Так, мы в клубе, начинал я с водки и «Ред Булла», чтобы не уснуть, потом виски с колой, было невкусно, и я стал мешать с колой уже ром. Помню танцовщиц, они двигались странно, с гипнотическим эффектом, и Бруклин объяснил, что это новая модная штука под названием шаффл-дэнс. Мы выпили с ним за это дело вроде Б-52 или самбуку. Надеюсь, не самбуку, меня несколько раз после нее пытались в милицию забрать из-за расширенных зрачков. Хотя если ее, то понятно, почему провалы в памяти.
В ванной зашумел фен, и голова заболела сильнее. Причем как-то странно: сразу во всех местах от макушки до челюсти. Я попытался размять челюсть и застонал от пронизывающей, давно забытой боли хорошего удара по лицу. Языком пересчитал зубы и немного успокоился. Фен затих, а я мысленно повторял: «Только бы не Настя, только бы не Настя». Факт, что я мог изменить жене, уже был серьезным поводом для беспокойства (пусть она не узнает — сам буду нервничать и съедать себя угрызениями совести). Если Вера, то это всего лишь сложности в команде, если местные, то, считай, пронесло, а вот если Настя, то это еще и косяк перед Виктором, а если Бруклин что-то видел, то и перед ним.
Я медленно поднял одеяло по глаза, когда услышал шаги в комнате. Босиком, в неприятно белом, на пробивающемся сквозь шторы солнце халате у зеркала стояла и расчесывала волосы Настя. Первая мысль коротко сформировалась словом из трех букв, вторая на мгновение после оценки стройных загорелых ног и силуэта груди в разрезе халата: «Ну ниче так, я молодчик». Но очень быстро вернулось троекратное трехбуквенное матерное. Я попал. Захотелось спрятаться, что-то похожее на мысль закрутилось в голове, но я выдал банальщину:
— Какой сейчас час?
— Почти два, — улыбнулась Настя и развернулась ко мне. — Как ощущение?
— Эм, — протянул я, стараясь не пялиться и внутренне холодея, — я не совсем помню, что вчера было.
— Было, знаешь ли, неплохо, — Настя нагнулась к мини-бару и бросила на мою кровать маленькую банку холодного пива. — Бедненький, совсем ничего не помнишь?
— Местами, — приврал я.
— Драку помнишь?
— Драку? — я потянул время и, высунув из-под одеяла руку, потянулся за банкой. Драка — уже неплохо? Или плохо? Если я с Настей, то с кем могла быть драка? Судя по челюсти, она точно была. Соседа в номере нет; либо скрылся из вежливости, а значит, он тоже знает, либо драка была с ним. Или с Бруклином; может, он защищал честь любовницы отца?
— Тяжко тебе? — Настя сочувственно покачала головой. — Драку с «Неверлендами», с Кройфом и его компанией.
Я чуть расслабился, и что-то стало проясняться. Мы с Бруклином пили у бара, судя по огню, который я вспомнил, все же была самбука, хотя Б-52 тоже поджигают. Настя с Язвой подошли к нам, а потом появился Кройф с какими-то парнями. Помню Засоса, то есть Плейбоя, но Язва, глядя на татуировку в виде следа от губной помады на шее, назвала его соответствующе. Засос начал гнать на команду, потом на Бруклина, что тот с лохами связался. А потом слово за слово наехали на Виктора, прошлись по организации команды и конкретно по Насте. Что-то Засос сказал такое, вроде: «Киберлохари мало того что за девчонок прячутся, беря их в команду, так еще мамка от босса их на вечеринки вывозит». Да, было что-то такое, и Бруклин кинулся в драку.
— Вспомнил? — Настя прошла по комнате и открыла окно, впустив свежий прохладный воздух. — Кройф тебе здорово врезал, когда ты за Бруклина вступился. Хорошо Кот подлетел. Хотя я драки, конечно, не одобряю.
Сквозь похмелье какими-то урывками мелькнули черно-белые картинки в свете стробоскопа. Вот Засос ловко увернулся от Бруклина и повалил его на пол, вот меня откинуло от них четким ударом справа, когда я мимо Кройфа бросился на Засоса. Бруклин, прижатый к полу, через мгновение лишился обидчика, буквально снесенного мощным ударом с ноги от прибежавшего с криками «За ВДВ, бля!» Кота. Дальше какая-то каша, я пытаюсь сблизиться с Кройфом, понимая, что мне ничего не светит в бою на дальней дистанции. Одновременно со Знайкой подскакивают, будто саранча, какие-то молодые парни за «Неверлендов», с криками «Наших бьют!» подрывается компания коротко стриженных парней, но вроде за нас, точнее, за Кота, потом Орк, охрана.
— Вспомнил, — я еще раз проверил, все ли зубы на месте, — а что за пацаны вписались за Кройфа и что он вообще там делал?
— Так у «Неверов» свой состав по доте, они на кубке пятое место взяли, поэтому мы их и не видели вчера.
— А чем закончилось? — память молчала, но к боли в голове подключились ребра и спина. — Наши как? Все целы?
— Вас прилично прессовать начали, по тебе потоптались, но ты крепкий оказался. Котовское братство вовремя подскочило, взяв огонь на себя. А потом Орк с администрацией разрулил, и охрана по местным меркам нас вежливо выкинула. Кот рвался назад в духе «мстя моя страшна», а может, новых друзей угостить хотел, но его стрип-клубом подкупили. Стриптиз-то помнишь?
— Не очень, медсестер помню, — в памяти путалось: то ли приват с голыми сестричками, то ли травмпункт, — хотя что-то есть. Это Орк нас повез?
— Сначала тебя подлатали, а потом Орк предлагал выпить в лобби и разойтись, но Кот настоял на продолжении банкета.
— Там без экс… эксцес… блин, без проблем прошло? — пиво начинало помогать, но голова еще сопротивлялась.
— Если не считать, что Язва влезла на приват к Знайке, выгнав стриптизершу, то можно сказать, что без эксцессов.
— Ага, — тут я радостно начал что-то понимать, — то есть Знайка тебя выселил из комнаты?
— Ну да, а ты что подумал?
— Лучше тебе не знать, что я подумал, — улыбаться было больно, так что я скривился, но мысленно выдохнул. С другой стороны, со скоростью легкого танка с горочки навалилась грусть, будто упустил что-то мимолетное, но очень важное.
— Дуит, я тебя очень люблю, но не обижай меня, — показалось, что девушка расстроилась.
— Извини, просто совсем беда с памятью.
— Неудивительно, — Настя фыркнула, — ты в стрипе уже готовый был, с такими страшилами приваты брал, хоть и близняшками, видел бы ты их при свете дня, пожалел бы. Потом в караоке рвался, но мы уже в лобби поехали догоняться, а Знайка с Верой заперлись, вот я к тебе и пришла.
Настя взяла вещи в ванную, переоделась и ушла на поиски еды. Вставать не хотелось, лежал, пил пиво маленькими глотками и думал о случившемся. Минут через тридцать дверь тихонько открылась, и в комнату прокрался Знайка.
— Ты где был? — строго спросил я.
— Не спишь уже? Ты помнишь, что вчера было?
— Местами, — я решил, что надо опередить Знайку в захвате ванной, и вылез из-под одеяла.
— Я тоже… Звонки Оли помню, драку помню, стрип-клуб помню, а потом провал. А проснулся я с Верой, прикинь!
— Прикинул, — зло ответил я и, морщась от боли, пробрался мимо Знайки в душ и услышал мечтательное: «Вера…»
Откачать Кота до нормального для вождения состояния смогли только к вечеру. Злой, неопехмеленный водитель каким-то чудом довез нас до дома всего за шесть часов, большую часть которых мы проспали. Возбужденный Бруклин все норовил обсудить драку, но, учитывая, что все-таки избили нас, повода для хвастливого разговора не было. Выходными я был доволен: и выпили, и подрались, и близняшки на ура зашли (по крайней мере, те части, что помню), и жене не изменил.