Стрелок бросил короткий взгляд себе под ноги, и Ураг кивнул:
- Именно.
Силгвир припомнил свои поиски Авгура в Миддене. Промерзшие подземелья были одним из наиболее странных – и страшных мест, где ему доводилось бывать. В такие места не заглядывают ревизоры и следователи. Все, кто был недостаточно силен или хитер, чтобы вернуться из Миддена живым, из него не возвращался.
Но и мёртвые не выходили за его пределы. Благодаря ли тому же самому колдовству, что подняло их из могильного снега?..
- Странный твой рифтенский знакомый, Силгвир, - внезапно и тихо сказал Ураг. – В одежде бродячего наемника, с краденым мечом, и магия в нём так и пульсирует – ярче, чем у здешних мастеров, а это знак либо недюжинного природного таланта, либо почти немыслимого для короткоживущего человека мастерства. Я бы сказал, что он и вовсе магией дышит. Твои дела с ним – это твои дела, но от таких людей, как он, Коллегия ещё ни разу добра не видела. Что ты от меня хочешь?
- Разреши ему брать книги из библиотеки, - так же тихо ответил Силгвир. Он не был удивлен, что Ураг распознал в Раготе сильного мага – старый орк был отнюдь не так прост, как вначале показалось ему, когда-то пришедшему в Арканеум неграмотным лесным охотником. Ураг гро-Шуб видел много за свою жизнь и научился замечать то, что пропускали поверхностные человеческие взгляды. – Если эти книги сюда не вернутся, я заплачу сколько ты скажешь. Обещаю. И… будь с ним осторожнее, чем сейчас.
Ураг прищурился, но не стал расспрашивать.
- Тебе могу посоветовать то же самое, Силгвир. Будь ты хоть трижды охотник на драконов, люди куда страшнее них. А теперь изволь дать мне вернуться к своим делам, Толфдиру нужна помощь с проклятой корреспонденцией.
Как только Рагот касался книг, мир переставал существовать для него. В этом он был схож с Нелотом. Силгвир помнил те времена, когда благоразумно не показывал данмеру-зачарователю найденных Черных Книг, пока не добивался всего необходимого: стоило Нелоту увидеть хоть какие-то неизвестные записи, как его глаза мгновенно зажигались вдохновенным маниакальным огнем вожделения. Отвлечь его внимание от артефактов Апокрифа возможным более не представлялось.
Силгвир успел обойти зал несколько раз, задерживаясь, чтобы рассмотреть и прочесть хотя бы первые страницы новых книг. Алинорские хранились поближе к Урагу, и орк свирепо фыркнул, услышав его просьбу посмотреть полученные от Вираннира книги, но посмотреть разрешил. Всё-таки суровый библиотекарь определенно питал к нему редкую приязнь еще с тех пор, когда затрещинами и беспощадной руганью учил его грамоте и основам различных языков Тамриэля.
Алинорский трактат об истории Школы Изменения лег на раскрытые ладони весомой тяжестью драгоценности. Искусно вделанный в кожаный переплет миниатюрный осколок теплого на ощупь камня от прикосновения зажегся мягким желтым светом, заставив засиять до этого тусклые золотые нити, что засверкавшими змейками сплелись в сложный узор-символ Школы Изменения: дерево, наполовину цветущее и наполовину засохшее.
- Камень малондо, - пояснил Ураг, пристально наблюдавший за знакомством Силгвира с книгой. – Сохраняет магию, не разрушается при разрядке. Лучше камней душ и даже айлейдских аналогов… давнее саммерсетское изобретение. Секрет изготовления, конечно, секретен настолько, насколько вообще возможно.
- Щедрый подарок, - пробормотал Силгвир, всё ещё не в силах отвести глаза от торжественно сияющего камня малондо. Воистину, достаточно было прикоснуться к одному только переплету книги, чтобы ощутить магию, которой была пропитана и жизнь, и культура высоких эльфов.
Он много слышал об Алиноре: о парящих над сверкающими водопадами мостах, о прозрачных и нерушимых стенах замков, о вечно цветущих солнечных землях островов, отделенных от склок материка солеными волнами океана. Но были ли это лишь сказки – или в них закралась и явь, он не знал; имело ли значение это вовсе для лесного эльфа?..
Осторожно открыв книгу и перевернув несколько страниц, он изумился легкой тонкости и прочности бумаги почти без пятен и неровностей. По белизне листов витой вязью струились ровные строки без единой помарки, без дрогнувшей линии. Книга воплощала совершенство; Силгвир подавил желание усмехнуться при мысли о вечно жаждущих новых знаний Искателях Апокрифа: верно, подобная драгоценность свела бы их с ума.
Бережно закрыв книгу, охотник вернул трактат Урагу - вовремя; когда он обернулся, Рагот уже ожидал его.
- История, - напомнил жрец, когда Силгвир подошёл к нему ближе. – Здесь много книг, чтобы разобраться в них самостоятельно, уйдет время – которого у тебя мало, Довакиин. Мне нужны летописи, хроники, а не инструкции для дураков, как зажечь лучину волшебной искрой.
- Я бы посоветовал тебе спросить у Урага, но… – беззлобно проворчал Силгвир, наметанным взглядом окидывая зал. Он помнил, где находились книги по истории Тамриэля и древних земель. Иронично, фыркнул бы Нелот: рядом с мифами и легендами.
Но старый Прядильщик в его памяти только хитро усмехнулся: что есть всё вокруг, как не пересказанная кем-то легенда?
- Я не стану ещё раз осквернять свой язык разговором с Ogiim. Орки, их называет люд, - презрительно скривился атморец. – После звериной крови мы не столь тщательно чистили клинки, как после мрази орсимеров. Даже племена эльфов отвернулись от них в естественном отвращении к их извращенному позору.
Силгвир перебрал в памяти знакомые ему истории об орках.
- Ты говоришь о Тринимаке, пожранном Боэтией? – неуверенно дернул ухом босмер, на цыпочках пытаясь дотянуться до высокой полки. Рагот молча протянул руку и вытащил нужный том из ряда книг, чем заслужил благодарный кивок.
- Я говорю о происхождении всего рода Ogiim. Тринимак-убийца своё заслужил, завистливый пёс, закованный в цепи своим собственным отцом. Став Малоком, он не мог более быть собой, и от его чести и гордости остались лишь исковерканные подобия, мысль о которых вызывает желание омыться. Не он в том повинен. Но его последователи, те, чья вера позволила Тринимаку быть в Сером – своим предательством, своей трусостью, своим слепым упрямством они опозорили себя навеки. Народ Севера убивал их столько, сколько я помню, - а я помню историю Скайрима с того момента, как ступили на берег Taazokaan первые сын и дочь Атморы и до тех пор, как яд заставил меня уснуть на пути в Совнгард.
Силгвир не счёл нужным отвечать. В сущности, он не знал, что ответить. Но всё же пробормотал негромко:
- Прошли уже тысячи лет с тех пор.
- Время не стирает ни честь, ни позор, маленький эльф. Стоит Дракону развернуть кольца, и время перестает иметь значение. Для тех, кто смотрел хоть однажды в рассветный зрачок Свободного Ака, нет ни прошлого, ни будущего: они знают, это лишь ловкая выдумка Лхана, милосердно позволяющая нам быть и быть-собой.
Силгвир молча положил на стопку книг, высящуюся в руках Рагота, ещё один том имперского исследования древних Эр. Он питал слабость к имперским исследованиям: они были наиболее практично и ясно изложены, а в сравнении с эльфийскими трудами и вовсе были наслаждением для непривычного к излишне вычурному слогу ума.
- Я договорился с Урагом, он разрешит взять книги из Арканеума. Верни их, когда закончишь, они всё-таки принадлежат Коллегии.
- Я не занимаюсь воровством, эльф, - надменно бросил драконий жрец. – И это место пробудило моё любопытство. Норд, соседствующий с орком – это воистину чудное зрелище, которому я бы ни за что не поверил в дни Исграмора. Я видел здесь и эльфов – высокородных, близких первым пришедшим на эту землю. AhzidAl Sonaaksedov, обласканный Джуналом искусник, прошел множество земель, чтобы обучиться магии иных народов – здесь же они собраны воедино?
Силгвир развёл руками. Он едва ли мог оценить ценность знаний о магическом искусстве, собранном в стенах Коллегии Винтерхолда.
- Я не думаю, что кто-то здесь сможет запретить тебе бродить по Коллегии, - честно сказал босмер, прямо глядя на Рагота. – Но будь осторожен. Даже Ураг заметил твою необычность, а сейчас здесь находятся маги-советники от Империи и Талмора, и по крайней мере один из них – специалист своего дела, каким бы оно ни было. Если они узнают, кто ты… я даже не знаю, что за этим последует.