Вот тогда нас и стиснуло между молотом и наковальней, да так и не отпускало.
Клял себя, наверное, предшественник Марона-старшего: повесить надо было Ульфрика сразу же после возвращения из альтмерского плена тридцать лет назад, но не до того было, Красное Кольцо свое клеймо на всех поставило. И уж слишком привлекательной фигурой казался тогда сын виндхельмского ярла, слишком удобной. Потому и маркартскую резню ему простили, и поклонение Талосу разрешили… ненадолго.
Кого он тревожил тогда, громогласный ярлов наследник? У молодых нордов, у знатных особенно, вместо крови мёд течёт, и печатью Пенитус Окулатус были заверены доклады Императору: не доставит Ульфрик проблем. Пусть займет пока нордов пылкими речами, а там привыкнут северяне, ослабнет хватка Талмора, повзрослеет и уймется будущий ярл.
Поплатился головой кто-то за эти доклады.
Сколько мы чистили хвостов дома и спустя двадцать лет после войны, но такого безумия, как здесь, я среди агентов не видел. Любой ценой надо было удержать Скайрим: дрожали цепи, связывающие нас с Хай Роком, и чем дольше жил Буревестник, тем сильней они дрожали. Талморские эмиссары щурили золотые глаза, обещая содействие – и честно содействовали, да только не нам.
А Ульфрик жил, будь он проклят, упрямо и вопреки всему жил, чудом избегая легионеров Туллия и ловушек Марона. По праву гордятся собой талморские агенты, ничего не скажешь. Мастерская работа.
Значит, меня посылают убить его. Ульфрика Буревестника. Верно, его заманят в Хелген под каким-нибудь предлогом, чтобы дать мне возможность избавить Империю от нависшей над ней угрозы.
- Так, значит, подтвердилось? Ульфрик – Драконорожденный, претендент на имперский трон?
Наше преимущество перед бывшим Орденом Клинков: нас не смущает подстроенное убийство полноправного Императора во имя Императора, который взял власть силой – но эту власть держал в стальном кулаке, да так, что Красное Кольцо мы ещё долго припоминать будем Талмору как величайшую издевку.
Да, Империя, которую унаследовал Тит Мид, больше не была Империей Септимов. Она рушилась изнутри. Он сумел сплотить её – так, чтобы она выдержала сокрушительный удар эльфов. Он доказал, что Императору более не нужна кровь Тайбера, чтобы быть правителем Империи – и это то, к чему так долго мы брели, спотыкаясь и путая тропы, то, что так боялись признать из-за своих устаревших, стиснувших нас железными цепями традиций.
Драконорожденный Ульфрик, предатель или дурак – против Тита Мида, героя Великой Войны, доказавшего свою верность и необходимость Империи? Клинки разрывались бы между двумя присягами.
Нам куда проще.
Но я ошибся. Марон качает головой.
- Неизвестно. Но императорские мистики наконец взялись за дело. Они следили за развитием воплощения пророчества куда тщательней с тех самых пор, как Наарифин взял Башню Белого Золота. Впервые за все эти годы от их работы есть какой-то прок: они назвали дату, когда должно исполниться остальное.
- «Когда Драконорожденный Государь утратит свой престол и Белая Башня падет, когда на Снежную Башню придут раскол, бесцарствие и кровопролитие, проснется Пожиратель Миров, и Колесо повернется на Последнем Драконорожденном», - нараспев – иначе не выходит – читаю на память я. При всей гибкости взглядов Пенитус Окулатус, сферы деятельности Клинков теперь подотчетны нам, а это значит – и пророчества, и дэйдрические ритуалы, и (очень своевременно устраненный) Мистицизм теперь наше оружие и наша линия обороны. – Раскол, бесцарствие и кровопролитие уже произошли. Пожиратель Миров?..
Я не углублялся никогда в пророчества. Моей работой были куда более приземленные цели и средства, но, помню, однажды я спросил какого-то седого норда из пассивных агентов: Пожиратель Миров, это что же, новый Кризис Обливиона? Он посмотрел на меня как на идиота. Но, мягко ругнув моих предков за тупость и беспросветное невежество их потомка, ответил: нет, это как если бы Дагон пришёл, поднял из земли Нирна своё тысячи лет мертвое войско и уничтожил самую основу всего, что здесь есть. Мерунес, он просто подчиняется своей сути – разрушению. Пожиратель Миров же освобождает место для нового мира после конца света.
Несмотря на то, что с нюансами я был не знаком, я думаю, я уловил общий смысл.
Марон мрачен, как глашатай этого самого Пожирателя.
- Да. Новый виток обещают семнадцатого этого месяца. У тебя почти не будет времени на подготовку. Мы соберем всех потенциальных драконорожденных в одном месте и либо склоним на свою сторону, либо уничтожим.
Я доверяю методам Клинков, но что-то в этой картине не сходится. Слишком много мы ставим на слепую удачу.
- Драконорожденным может оказаться кто угодно в этот день – как мы сможем собрать их всех?
Командир хмурится, вертит в пальцах красный флажок – иглу с лоскутком красной ткани. Такие мы используем для отметки на картах наших аванпостов, чтобы не портить их чернильными обозначениями.
- Мистики почти уверены, что это будет заключенный. И они уверены, что он будет как-то связан с Ульфриком. Слишком много на Буревестнике всего сходится, и внимание к нему Талмора это подтверждает. К сожалению, он весьма перспективный претендент на становление Драконорожденным.
- Заключенный, - повторяю я.
Любому агенту Пенитус Окулатус это слово говорит слишком многое. Его даже произносят так, словно оно свято: мы и обязаны ему слишком многим, чтобы не считаться с его важностью.
Во взгляде Марона я читаю подтверждение своим мыслям, но всё же задаю вопрос, чтобы убедиться.
- Мистики считают, что придет Герой?
Я немного знаю о Целестиалах. Вкратце, это бессмертные сущности, хранящие баланс Нирна и сам Нирн. Хранители: Воин, Маг, Вор… и Герой. Целестиал Героя приходил уже достаточно раз, чтобы спасти Мундус от разрушения. Последний – во время Кризиса Обливиона.
И своим сосудом Герой всегда выбирает узника, пойманного и осужденного преступника. Своеобразное милосердие Целестиала? Нерушимое правило, установленное в незапамятные времена нелепой случайностью?..
Марон скупо морщится, сжимает губы.
- Они не уверены. Но это вероятно.
Дальнейших пояснений не требуется.
Впрочем, если Пожиратель миров – это ещё хуже, чем Кризис Обливиона, то кому, как не Целестиалу-хранителю, под силу остановить его во времена, когда у нас больше нет наследников Тайбера Септима и живых полубогов? Победу в Великой Войне Тит Мид купил у дэйдра – за цену, о которой страшно даже перешептываться с агентом-напарником: тех, кто слишком много говорит о запрещенных вещах, Марон убирает без колебаний. Но видно, видно, что с каждым годом всё ближе подбирается что-то к Императору, всё темнее тени в его глазах, всё острей морщины на лицах его личных агентов.
Мы сделаем всё, чтобы его защитить, но договоры с дэйдра ломать нелегко. Даже нам.
Нам очень нужен Драконорожденный.
Нам очень нужен Герой.
Поэтому я не колеблюсь больше ни секунды.
- В чем заключается мое задание?
Командир словно ждал этого вопроса, ждал, пока я приготовлюсь. И он тут же указывает острием иглы флажка на небольшой круг на карте, отмеченный уже маленькой фигуркой дракона: знаком Легиона. На восток от Вайтрана, на юг от Виндхельма, у поселения на Черноводной реке.
- Здесь Туллий со своими людьми устроит засаду Ульфрику. Чтобы убедить Буревестника, что этот путь безопасен, я отдал жизни нескольких хороших агентов… но успех операции гарантирован настолько, насколько это вообще возможно здесь и сейчас. От Черного Брода Туллий с пленными мятежниками двинется к Хелгену через Айварстед, где к нему присоединится конвой с приговоренными к смерти преступниками, после чего Ульфрик и остальные будут конвоированы в Хелген, где их казнят. Ты задавался вопросом, почему Хелген. Сможешь ответить сам?
Я задумываюсь. В голову лезут совершенно дикие, сложные ответы – может быть, место указано мистиками, может, есть какая-то связь с Целестиалами именно там, может, в имперской крепости хранится неведомый мне артефакт, который поможет выявить Драконорожденного и убить его, если понадобится (а ведь множество в Нирне есть артефактов, древних, как Башня Белого Золота, и еще древней, только спрятали их от любопытных глаз хранилища тайных служб – и не только имперских, к сожалению)…