- Я уже думала, что ты никогда не закончишь выть, - раздается приглушенный голос.
- Джоанна? – я вскакиваю и оглядываю камеру.
- Можешь не крутить башкой, я за стеной, - усмехается она.
Конечно, как же я не догадалась. Вентиляционное отверстие. Похоже, Джоанна находится в соседней камере.
Я передвигаю койку к противоположной стене и встаю на нее. Дотрагиваюсь пальцами до вентиляционной решетки. Отверстия очень узкие.
- И давно ты знаешь, что я здесь? – спрашиваю я.
- С того момента, как ты начала орать и ломиться в дверь.
- Почему ты не сказала, что находишься за стеной? – недоумеваю я.
- Газом траванули не только тебя, Китнисс, - со злостью отвечает девушка. – Я была в отключке. Если снова захочешь позлить охрану, вспомни, что ты тут не одна. Вентиляционная труба у нас общая.
Джоанна заходится в кашле.
Я сажусь, прислоняясь спиной к стене. Жду, когда ее приступ пройдет.
- За что тебя? – хрипло спрашивает Джоанна.
- Я убила президента, - невесело усмехаюсь я.
- Ты ведь шутишь?
- Нет, серьезно. Койн мертва, и я первая в списке подозреваемых.
- Давно пора было пройтись топором по ее роже, - протягивает Джоанна. – Ну и кто же этот герой?
- Если бы я знала, то тут не сидела бы, - язвительные слова срываются с языка.
- Где же твои защитнички?
- Пытаются придумать способ вытащить меня отсюда.
Джоанна молчит. Через какое-то время я начинаю думать, что она уснула.
- Знаешь, завидую я тебе, - наконец, произносит она.
- Завидуешь? - не верю своим ушам.
- За тебя есть кому бороться. У тебя есть мать, сестра. Ментор, который играется с ролью твоего отца. В конце концов, два парня, которые в омут с головой кинутся, чтобы спасти твою жизнь.
Я оттягиваю ткань свитера и сжимаю ее в кулаке. У меня действительно есть такие люди. У Джоанны – нет. Она совсем одна.
Мейсон находится в тюрьме уже пять дней, а ее еще никто не спохватился. Лишь Гейл знал где она.
- Тебя должны скоро выпустить, ты никого не убивала.
- Да я вообще ничего не успела сделать, - голос Джоанны едва не срывается на крик. – Съездила бы ей по морде - еще не так обидно было бы просидеть здесь несколько дней. Твой братец помешал.
- Гейл мне не брат, - тихо поправляю я.
- Да плевать кто он, - хмыкает девушка. – Вырубили, очнулась уже в наручниках в камере. От этого дерьма, что мне вкололи, потом еще два дня тошнило.
Я ложусь на койке и обхватываю себя руками. Мысленно заношу в память пунктик. Если выберусь из этой камеры, помогу Джоанне чего бы мне это не стоило.
Дверь камеры резко распахивается. Я роняю ложку и быстро прячу новую записку за шиворот.
В камеру заходит высокий коренастый мужчина средних лет с темными волосами и холодными голубыми глазами. Он одет в военную форму.
- Поднимайся, Эвердин, - он смеряет меня ледяным взглядом. – Пора размять ноги.
- Вы кто? – твердым голосом спрашиваю я, откладывая поднос с едой в сторону.
- Эвот Джадд, помощник Боггса, - насмешливо отвечает он. – Прибыл сопроводить Сойку в подготовительный центр.
- В подготовительный центр? – я приподнимаю бровь.
- Хэвенсби приказал привести тебя в порядок перед отправлением во Второй дистрикт.
Я вспоминаю слова Боггса о том, что Плутарх не хочет прерывать выход роликов о Сойке-пересмешнице.
Прижимаю руку к груди, где в кожу впивается острый край записки Пита. Теперь я понимаю смысл ее содержимого.
«Сегодня мы будем дышать одним воздухом. Я люблю тебя.»
Сердце пропускает удар. Сегодня я увижу Пита?
Когда я встаю, Джадд спешит надеть наручники на мои руки.
- Это обязательно? – усмехаюсь я. – Вряд ли я смогу далеко убежать, если вырублю тебя.
- Вряд ли у тебя получится вырубить меня, - хмыкает он. – И да, это обязательно.
- Господи, а наручники то зачем? – возмущается Вения. – Мало того, что довели ее до такого ужасного состояния, так еще и заковали в эти кандалы!
Джадд стоит молча, не обращая внимания на слова женщины. Он остался со мной в центре подготовки. Хочет проследить, чтобы я не наделала глупостей и не пыталась убежать. Глупо. Это подземелье, здесь просто некуда бежать.
Джадд мне неприятен. Его голубые глаза настолько холодные, даже пустые. Взгляд пронизывает насквозь. Хоть он и является помощником Боггса, но лишь один его вид внушает животный страх. Это не простой страх, скорее инстинкт. От такого противника я не смогу отбиться.
- Я не знаю что делать с твоей кожей, Китнисс! – Флавий устало опускается на диван и начинает рыться в небольшом чемоданчике. Он кидает на пол маленькие разноцветные тюбики и что-то ворчит себе под нос.
Октавия пытается справиться с колтунами в моих волосах.
- Не то, все не то, - громко возмущается Флавий. – Бледная сухая кожа, что может быть хуже.
Я бросаю взгляд на свое отражение в большом зеркале. Мертвенно-бледная кожа, под глазами залегли глубокие тени. Но мой внешний вид сейчас меня не особо волнует.
Я потираю запястья, кожу обжигает холодный металл наручников.
- Вот, посмотри здесь, - Вения передает Флавию серебристую коробку.
- То, что нужно! – он победно вскрикивает и подлетает ко мне. Открутив крышечку белого тюбика, он выдавливает на руку крем и начинает наносить на мое лицо, шею, руки.
Этот процесс занимает не меньше тридцати минут. Флавий все время отходит в сторону, чтобы полюбоваться результатом.
Отчасти я наслаждаюсь этим моментом. Я не в камере. Рядом знакомые лица, мои щебечущие пташки. Я всматриваюсь в их лица. Они выглядят беззаботными с первого взгляда. Но все-таки я вижу, что они встревожены, обеспокоены, даже немного напуганы. Моя команда переживает за меня.
Когда они заканчивают, я снова смотрю в зеркало. Дар речи пропадает. Словно, не было холодной камеры, жесткой кушетки и газа. Моя кожа светится здоровьем. Глаза чем-то закапали и теперь они блестят. На щеках румянец. Легкий макияж завершает образ.
Я тянусь к кармашку, где должна быть капсула с морником. Он пуст. Вряд ли в этот раз мне дадут ее. Мало ли, покончу с собой.
Поворачиваюсь к своей команде и выдавливаю из себя благодарную улыбку. Кто знает, может я вижу их в последний раз.
Постукивая пяткой по полу, я оглядываю пустой планолет. Джадд приковал меня к металлической перекладине на подлокотнике и ушел в кабину пилота.
Я безрезультатно дергаю рукой, будто могу сорвать наручники. Прикрываю глаза, откидываясь на спинку. С замиранием сердца жду, когда появятся остальные.
Проходит не меньше сорока минут, прежде чем я слышу приближающиеся шаги. Судя по звуку, два человека. Поднимаются по трапу.
Я выпрямляюсь. Сердце начинает биться быстрее.
Я удивлена и разочарована, когда вижу Джоанну в сопровождении молодого солдата. Он сажает ее в противоположном конце планолета. Я замечаю, что на ней нет наручников, да и выглядит она неплохо. Возможно, над ней тоже поработала моя команда.
- Тебя освободили? – спрашиваю я.
- Что-то не заметно, - хмыкает Джоанна, недовольно поглядывая на солдата.
- Не разговаривать, - грубо отзывается он и садится напротив нее.
Через пару минут планолет приходит в движение, плавно начиная скользить по лабиринту туннелей Тринадцатого Дистрикта.
- Подождите, где Боггс, Плутарх, Хеймитч? – обращаюсь я к солдату.
Ничего не ответив, он закрывает глаза и вытягивает ноги.
Я смотрю на Джоанну. Она лишь пожимает плечами.
Во Второй отправляют только нас двоих? Мною начинает завладевать паника. Может, это не съемки? Может, это казнь?
Я ступаю на мокрый после недавнего дождя асфальт. Солнце слепит глаза. Прикрываю глаза рукой и глубоко вдыхаю свежий воздух. Он словно прогоняет из моей головы все дурные мысли. Я ощущаю прилив сил.
Наш планолет приземлился на посадочной площадке, окруженной серыми зданиями.
Мы во Втором. Неужели, повстанцы настолько завладели здесь ситуацией, что мы свободно приземлились почти в центре Дистрикта?