- Где Прим? – спрашивает он.
- В больнице вместе с мамой, - начинаю постукивать пяткой по полу.
Я не нервничаю, просто не люблю, когда люди тянут с разговором.
- Китнисс, я понимаю, ты разозлилась, - говорит Гейл. – Но многие слышали твои последние слова. И там были не только твои друзья. Некоторых наказывают и за менее серьезные поступки.
Последние слова он произносит очень тихо.
- Джоанна в тюрьме, ведь так? – я скрещиваю руки на груди.
Гейл кивает.
- И ты молчал.
- Я получил приказ арестовать ее, как только мы прилетели.
- Ты сказал, что отвел ее в отсек! Зачем ты наврал? – я повышаю голос.
- Джоанна чуть не напала на Крессиду.
- Чуть не напала, - со злостью усмехаюсь я. – Да хоть бы даже глотку ей перерезала!
- Ты переживаешь за Джоанну Мейсон. С каких пор? - возмущается Гейл. – Тебе нужно сейчас думать о себе.
- Я всегда думаю только о себе, Гейл.
- Это не так, - вздыхает Гейл. – Серьезно, Кискисс? Свадьба? Зачем тебе это нужно?
Я ничего не отвечаю. Подхожу к окну и убираю ставни. Распахиваю створки, впуская в комнату свежий вечерний воздух. Я не успела как следует подсушить волосы полотенцем, футболка на спине стала мокрой. Кожу головы неприятно холодит, легкая дрожь пробегает по телу.
- Ты простудишься, Китнисс.
- Я скоро умру, Гейл, - я обхватываю себя руками.
- И поэтому ты решила кинуться в омут с головой? – спрашивает он.
Я поворачиваюсь к нему.
- Ты обещал не читать нотации.
- Я говорю с тобой, как друг.
- Не похоже. Ты злишься, хоть и пытаешься не показывать этого.
- Ладно, я злюсь. Я обещал тебе, что постараюсь привыкнуть к вашим отношениям. Но я не ожидал, что ты…
- Что я захочу выйти за него замуж? – перебиваю я.
- Все должно было быть не так, - Гейл встает и медленно подходит ко мне.
- Гейл, - я покачиваю головой. – Мы уже проходили все это.
Он берет меня за руку и переплетает наши пальцы. Мне становится не по себе от того, что я снова причиню ему боль.
- Знаешь, я недавно представляла отца, - тихо произношу я, глядя на наши руки. – Представляла, будто он жив и вся моя семья в сборе.
- Кискисс… - Гейл касается моей щеки.
- А еще я представляла детей, - продолжаю я. – Наших с Питом детей. Девочку и мальчика.
- Ты никогда не хотела иметь детей, - хриплым голосом говорит Гейл.
- Если война кончится и мы выживем, я рожу ему ребенка.
Поднимаю глаза и встречаю взгляд, полный боли. Речь о детях открыла новую рану в его сердце. Я не хочу, чтобы Гейлу было так больно. Но иначе он не поймет.
Мне хотелось бы стереть все его воспоминания обо мне, если от этого ему стало бы легче.
- Ты изменилась, Кискисс, - он обхватывает мою голову двумя руками.
Слеза срывается с ресниц и медленно скатывается по щеке.
- Прошу, Гейл, - шепчу я и кладу руки на его запястья. – Отпусти меня.
Я не в прямом смысле прошу отпустить меня. Он должен смириться с тем, что я уже не та Кискисс, охотница из нашего леса.
Гейл кивает, но не отпускает меня. Он медленно наклоняется ко мне и касается моих губ своими. Я ощущаю солоноватый привкус. Поцелуй полон боли и отчаяния. Эти чувства накрывают меня с головой.
Гейл отстраняется и я вижу влажную дорожку на его щеке.
- В последний раз, - шепчет он и отпускает меня.
Я стою в странном оцепенении. Не могу пошевелиться. В ушах стоит звон.
Слышу, как хлопнула дверь. Гейл ушел.
Это был наш последний, прощальный поцелуй. Он отпускает меня.
Подушка почти насквозь пропитана слезами. Мой плач беззвучен. Я просто лежу на боку, глядя на серую стену, а соленая влага продолжает жечь глаза.
Я не знаю причины. Слезы заливают нашу прежнюю дружбу с Гейлом, несостоявшуюся свадьбу с Питом. Сейчас все чувства сливаются в единый плач. Боль, рухнувшие надежды, отчаяние и страх. Все то, чего в моей жизни всегда хватает.
Сегодня я не пошла на ужин. При мысли о еде меня начинает тошнить. Мне не хочется двигаться. Затекшее тело тяжестью приковывает меня к жесткой койке.
Понимаю, что мне нужно встать и умыться. Улыбнуться себе в зеркало и продолжать жить дальше.
Я знаю, что не перестану бороться с упрямством Гейла. Буду общаться с ним, как раньше и ни за что не потеряю его.
Пит всегда рядом. Мы будем проводить вместе каждую ночь. Возможно, однажды он сдастся и между нами случится что-то неправильное.
Но все это в том случае, если мои слова не дойдут до Койн. Уж она-то воспользуется моим неконтролируемым выпадом. И тогда проблемы с Сойкой будут решены.
- Китнисс, - на мою постель присаживается Прим. – Ты не заболела?
Я быстро вытираю слезы рукавом и поворачиваюсь к сестре.
- Нет, что ты, утёнок, - пытаюсь выдавить улыбку. – Я в порядке.
- Не умеешь ты врать, - усмехается она. – Ты не ходила на ужин.
- Я не голодна.
- У вас с Питом все хорошо? – Прим, хмурясь, вглядывается в мое лицо.
- Да, а почему ты спрашиваешь?
- Я просто поинтересовалась.
- Всё в порядке, Прим. Я просто немного устала.
- Ладно.
Сестра уже хочет встать, но я хватаю ее за руку.
- Сегодня мы просили у Койн разрешения пожениться, - тихо произношу я.
- Пожениться? – Прим округляет глаза. На ее лице появляется счастливая улыбка. – Она дала согласие? Это же здорово! Обожаю свадьбы!
Она говорит так быстро, я невольно улыбаюсь. Прим действительно была бы рада нашей свадьбе.
- Подожди, Прим, - я качаю головой. – Она отказала.
Сестра сразу поникла. Счастливой улыбки словно и не было.
- Из-за возраста?
Я киваю.
- Но Пит ведь говорил, что вы уже женаты!
- Пит врал, - я вздыхаю. - И Койн сказала, что это не имеет никакой юридической силы в Тринадцатом. Ей кажется, что нам слишком многое дозволяется.
- Глупости, - возмущается сестра. – Вы столько пережили вместе…
- Цинна сшил мне свадебное платье, - я улыбаюсь.
- Я помню, их было несколько. Выбирали голосованием.
- Нет. Это платье для настоящей свадьбы. Не для фиктивной. Он верил, что рано или поздно я пойду под венец добровольно.
- Цинна не ошибся, верно? – грустно улыбается Прим.
- Он никогда не ошибался, - тихо говорю я. – Как и с тем, за кого я захочу выйти замуж. Для Пита они с Порцией тоже приготовили костюм.
- Знаешь, лишь двум людям было неясно насколько вы с Питом подходите друг другу, - серьезным тоном произносит Прим.
- Двум?
- Тебе и Гейлу.
Сердце неприятно покалывает. Моя сестра очень проницательна. Похоже, наша непростая взаимосвязь с Гейлом не была для нее тайной.
- Мы с мамой были так рады, когда на арене ты нашла Пита у реки. Мне показалось, что он и вправду был тебе небезразличен, - продолжает Прим.
- Мне понадобилось слишком много времени, чтобы осознать это, - я опускаю голову.
- Лучше поздно, чем никогда.
Я уже не жду отбоя, чтобы уйти к Питу. Мама все знает, да и Прим не будет удивлена.
Я быстро заплетаю косу, чищу зубы. Вместо привычных шорт и майки приходится надеть свободные пижамные штаны и футболку.
Желаю своим спокойной ночи и выглядываю в коридор. Все уже разошлись по отсекам, поэтому я со спокойной душой иду в тот, что напротив.
Открыв дверь, натыкаюсь на Хеймитча.
- Добрый вечер, солнышко! – усмехается он. – Ты сегодня рано.
- И тебе привет, - я поджимаю губы.
- Паршивый денек. Не помешала бы выпивка, - вздыхает ментор.
Сухой закон не дает Хеймитчу спокойно жить. Он привык выпивать по несколько бутылок в день. Здесь он довольствуется лишь редкими набегами на медпункт во время маминого дежурства.
- Тебе стоило бы научиться почаще закрывать рот вовремя, - тихо произносит ментор, наклонившись к моему уху.
Если он не ругает меня последними словами, значит моя выходка осталась без внимания. Я облегченно вздыхаю.
- Спокойной ночи, Хеймитч.
- И тебе того же, - кивнув, он скрывается в темноте своей половины отсека.