Ордынцы, подскочив на выстрел из лука своими передовыми отрядами, принялись бы осыпать плотный строй русских стрелами. Стрелковый бой монголы могли вести часами, и в нем они имели бы преимущество перед русской армией. Такой обстрел наверняка спровоцировал бы атаку основных русских сил, а сойдя со своих оборонительных позиций, они сделались бы гораздо менее устойчивы к ответной атаке монголов. Русской пехоте было более выгодно сражаться не сходя с места. Любое резкое движение вперед или назад грозило ополченцам (которых в русском войске было большинство) разрушением строя.
Другой вариант действий – часами стоять, находясь под обстрелом монгольских лучников и в любой момент ожидать атаки с их стороны, тоже был губителен для русской армии. Такое ожидание могло утомить бойцов и подорвать моральный дух русской армии.
Русские воеводы решили, завязав бой, выманить конницу татар на готовую к бою, выстроенную двухкилометровым фронтом, ощетинившуюся копьями пехоту. Именно ради этого Передовой и Сторожевой полки были выдвинуты вперед. Они состояли исключительно из кавалерии, достаточно маневренной, чтобы противостоять татарской коннице. Если не все, то значительная часть русских всадников из передовых полков были конными лучниками.
«Когда пришел срок, прежде всех начали сходиться сторожевые полки русские и татарские. Сам же великий князь ринулся сначала в сторожевых полках на поганого царя Теляка, дьявола во плоти, прозываемого Мамаем; после этого, немного погодя, вернулся князь в главный полк», – пишет летописец в пространной Повести о Куликовской битве.
Оружие из музея «Куликово поле». Современная реконструкция
«И бились они так с шестого часа до девятого, как дождь из тучи, лилась кровь тех и других – русских сынов и поганых; бесчисленное множество пало убитыми с той и другой стороны: много русских побито татарами, а русскими – татар, падал труп на труп, и падало тело татарское на тело христианское… И было видно, как в одном месте русский за татарином гонится, в другом – татарин русского настигает. Смешалось все и перепуталось, ибо каждый стремился своего противника одолеть».
С редкой документальностью бой в Куликовской битве описал немецкий историк конца XV века А. Кранц. Имея в виду русских и их противников, он сообщал, что «и тот и другой народ не сражается стоя в позиции) крупными отрядами, а, набегая этими отрядами, по обыкновению бросает метательные орудия, поражает копьями и мечами), а затем отступает назад»
Бой, видимо, начался стандартно для столкновения степных армий – с перестрелки авангардных отрядов и отдельных богатырских поединков. Для русской армии это были передовые отряды конного Сторожевого полка. Раз начавшись, битва уже не прекращалась. Одна из сторон скорее всего, не выдержав стрельбы противника или просто истощив свой запас стрел, бросилась в атаку. И с этого момента перестрелка конных лучников стала перемежаться с рукопашным кавалерийским боем.
Целью двух, выдвинутых последовательно вперед русских полков было – завязать бой и вовлечь в него как можно больше татарской кавалерии. Русские всадники под натиском татар неоднократно отступали, затем, получив из глубины расположения очередное подкрепление, снова устремлялись в атаку. Мамай бросал в новые отряды, и после очередной перестрелки и рукопашной схватки татары снова теснили русскую кавалерию. Так продолжалось до тех пор, пока русские кавалеристы не откатились к линии, на которой удара ждали Большой полк и полки Правой и Левой руки.
Три главных полка состояли большей частью из пехоты, построенной крупными колоннами. Между этими колоннами были оставлены достаточно просторные промежутки для движения конницы.