Если б дуэль состоялась, он так изрешетил бы мою шкуру, что в ней не удержались бы никакие принципы.
К завтраку по всему городу разнеслась весть, что я посылал вызов на дуэль, а Стив Гиллис вручил его. Это каждому из нас могло стоить двух лет тюрьмы по новоиспеченному закону.
Губернатор Норс ничего нам не сообщал, зато кое-что сообщил нам один из его близких друзей. Он сказал, что самое лучшее для нас - это уехать с территории штата с первым же дилижансом. Дилижанс отправлялся в четыре часа утра, а тем временем нас будут искать, но не слишком рьяно; а если бы после ухода этого дилижанса мы остались на территории, то были бы первыми жертвами нового закона. Губернатору непременно хотелось принести кого-нибудь в жертву новому закону, и он продержал бы нас в тюрьме никак не меньше двух лет. Он не помиловал бы нас ни за что на свете.
Что ж, получалось, что мое присутствие нежелательно в штате Невада; мы просидели дома весь тот день, соблюдая должную осторожность - один только раз Стив сходил в гостиницу к другому моему клиенту. Это был некий мистер Катлер. Не одного Лэрда я пытался исправить, сидя на редакторском месте. Я осмотрелся, выбрал еще нескольких человек и вдохнул в них новую жизнь, горячо их критикуя и отзываясь о них неодобрительно; так что, когда я отложил редакторское перо, мне причитались две дуэли и четыре взбучки хлыстом. Насчет взбучек мы беспокоились мало, они не могли принести нам славы, и ходить за ними не стоило. Но по долгу чести следовало обратить внимание на вторую дуэль. Мистер Катлер приехал из Карсон-Сити и прислал из гостиницы вызов с посыльным. Стив пошел успокаивать его. Стив весил только девяносто пять фунтов, но всему штату было известно, что своими кулаками он может "убедить" любого, сколько бы тот ни весил и как бы ни тренировался. Стив был из семьи Гиллисов, а если Гиллис подходил к человеку с каким-нибудь предложением, то это были не пустяки. Когда Катлер узнал, что мой секундант Стив Гиллис, он значительно остыл: стал спокоен и рассудителен и согласился выслушать его. Стив дал ему четверть часа на выезд из гостиницы и полчаса на выезд из города, а не то будут приняты меры. Так и эта дуэль сошла благополучно, потому что Катлер уехал в Карсон-Сити раскаявшись, совсем другим человеком.
С тех пор мне не приходилось больше иметь дело с дуэлянтами. Я отнюдь не одобряю дуэлей. Я считаю их неблагоразумными, и мне известно, что дуэли опасны для жизни. Тем не менее я всегда очень интересовался чужими дуэлями. Всегда чувствуешь живой интерес к подвигам, какие случалось совершать самому.
В 1878 году, через четырнадцать лет после моей несостоявшейся дуэли, господа Фортю и Гамбетта подрались на дуэли, которая сделала их героями во Франции и заставила над ними смеяться весь мир. В ту осень и зиму я жил в Мюнхене и так заинтересовался этой дуэлью, что написал о ней пространный отчет - он есть где-то в одной из моих книг, - отчет, в котором были некоторые неточности, но как разоблачение духа этой дуэли, мне думается, он вполне правилен и достоин доверия.
23 января 1906 г.
[ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ НАТУРА]
Роясь в своих старых рукописях, я наткнулся на одну, написанную, как мне кажется, около двадцати двух лет назад. Она снабжена заголовком, и, по-видимому, это был набросок статьи для журнала. Теперь я очень хорошо понимаю, почему не напечатал ее. Судя по всему, поводом к ее написанию послужило то, что примерно тогда случилось с Твичелом, попавшим в положение, которое он не забудет до гроба, а может быть, и в гробу. Я замечаю, что от начала до конца этой иносказательной статьи сыпал намеками на Твичела, на разговор со священником, который встретился мне на улице, и еще на многое, что тогда приводило меня в ярость.