– Придется у ментов спрашивать, – вздохнул Муха. – Вон один стоит, пойти, что ли? Он‑то точно должен знать.
И тут выступил генерал.
– А вы у меня спросите, – неожиданно сказал он. – Я тоже знаю, где находится ФСБ. На соседней улице, тут метров пятьсот всего, поехали. Сначала направо, потом...
– Э‑э, Олег, погоди... – торопливо произнес Док. – Сергей, тебе не кажется, что мы сделаем ошибку, передав наш груз местным чекистам?
– Почему? Ты же сам пять минут назад говорил, что туда ехать лучше всего...
– Да, говорил и не отказываюсь от своих слов. Но с чего это наш генерал с такой радостью туда рвется? Мне это не нравится.
– А почему мне не радоваться? – сказал генерал. – Ни в каких делах я не замешан, фээсбэшники в этом быстро разберутся. Так что я надеюсь уже сегодня вечером быть у себя дома. Контейнер тоже будет в надежных руках – так чего же мне не радоваться тому, что мы сейчас поедем в ФСБ и для меня на этом все благополучно закончится?
– То‑то и оно... Я, кажется, понял! – Док даже хлопнул себя по лбу в досаде за то, что до него дошло так поздно. – Мы с самого начала лопухнулись: нельзя было звать местных на помощь, нельзя было ехать сюда, нельзя обращаться ни в прокуратуру, ни в ФСБ, ни в любой другой местный орган власти... Как вы думаете, сколько генералов живет в областном центре? Человек десять, ну от силы двадцать. Они же все наверняка друг дружку знают. Областной прокурор – начальника гарнизона, местный начальник УВД – начальника из ФСБ и так далее. Они помогают друг другу по службе, может быть, даже в баньке, как это водится, вместе парятся. Не сдадут они своего! Ни за что! Наш генерал отмоется – сами видите, как он в этом уверен. Больше того, он еще в героях ходить будет: как же, в заложниках побывал... А мы угодим в КПЗ, и навесят на нас делов по самые уши. Это, конечно, не расстрел (нам теперь, кстати, ни за что не доказать, что генерал отдал такой приказ), но и торчать в чекистской тюрьме до посинения мне тоже не улыбается...
– Что ты предлагаешь? – спросил я. Спросил специально, чтобы ребята услышали его ответ: лично я согласен был с Доком на все сто.
– Немедленно убраться из этого города, чтобы не шарахаться от любого милиционера. Затем... Командир, мы знаем только одного человека, у которого есть власть и, главное, совесть, чтобы разобраться во всем этом деле. И нам как можно скорее надо выйти с ним на связь. Тем более мы с ним уже работали, так что это человек проверенный.
– Ты имеешь в виду Голубкова? – уточнил я.
– Так точно. Лучше, конечно, нам добраться до Москвы, но я не уверен, что мы с таким грузом туда благополучно доедем. Так что как Голубков скажет, так и сделаем.
– А давайте мы по пути бочку спрячем или, еще лучше, закопаем... – предложил Муха.
– Возможно, что так действительно будет лучше, – сказал Док. – Хуже будет только одно: оставаться здесь, – это совсем нам не с руки. Так что поехали‑ка, ребята, поближе к матушке‑столице...
Я оглядел своих бойцов: все были согласны с Доком. Генерал, поняв, что, предложив себя в проводники, дал маху, сейчас снова напрягся и запыхтел еще громче, чем прежде. На него мне было наплевать; да он и заслуживал того, чтобы его не принимали во внимание.
– Давай, Олег, трогай потихоньку. Бог не выдаст, свинья не съест. Выберемся как‑нибудь... – сказал я, подытоживая разговор.
И мы, миновав последний милицейский патруль на выезде из города, погнали на север, в сторону Пензы. Через полтора часа мы въехали в небольшой районный центр под названием Петровск.
– Олег, остановись‑ка у почты, – попросил я.