Вендийка взяла кубок, протянутый Хондемиром, и медленно обошла комнату, любуясь обстановкой. Она не стеснялась своей наготы - совсем как младенец.
- Хорошо снова оказаться в приличном месте, - промурлыкала ока. - У гирканийцев совсем нет вкуса к роскошной жизни. Все, что им нужно, - хорошие кони и вино в непомерных количествах. - Лакшми потрогала шкатулку из душистого сандалового дерева, выложенную изнутри мамонтовой костью.
- Некоторые из них, - заметил Хондемир, - знают толк в прекрасных женщинах.
Она пожала гладкими плечами, и ее алебастровые груди соблазнительно качнулись.
- Женщины для них только боевые трофеи. Бартатуя ценит меня лишь потому, что силой отобрал у Кухлага, своего злейшего врага. Когда его люди смотрят на меня, они вспоминают, что великий Бартатуя собственными руками убил Кухлага и захватил его женщину. - Она собрала в горсть вышитую занавеску и поднесла ее к лицу, вдыхая аромат пропитавших ее благовоний. Потом она принялась наматывать на себя ткань. - Ты не представляешь, что это значит - жить среди убогих шатров и обходиться без самых простых радостей жизни. - Она уронила портьеру и, подойдя к подносу, выбрала жареное мясо на вертеле, щедро приправленное пряностями и обернутое виноградными листьями.
Лакшми читала по глазам и дыханию Хондемира точнее, чем маг - по звездам.
- Первой жертвой Бартатуи должна стать Согария, из-за ее важного стратегического положения между Востоком и Западом. Вокруг нет других городов, чтобы прийти на помощь, а сама Согария давно изнежилась и разжирела. Целое поколение не ведало войн.
- Но у города крепкие стены. И амбары полны зерна. Даже если дикарь объединит племена, как смогут люди, которые только и умеют, что стрелять из лука на полном скаку, победить такой город?
- Да, он дикарь, - ответила Лакшми, бросив пустой вертел и взяв засахаренный финик, - но отнюдь не дурак. У него есть на сей счет кое-какие планы. Победа над Согарией послужит для войска степняков хорошей школой. Сам же Бартатуя собирается стать покорителем стран и народов.
- Турана, например? - спросил Хондемир.
- Сначала он хочет покорить Кхитай, потом - повернуть на запад. Подведенные угольком глаза женщины внимательно следили за выражением лица чародея.
- Орда двинется на Туран, - прошептал Хондемир. - Не сойти мне с этого места!
Лакшми подошла к нему и острым ноготком провела по вышитому на мантии колдуна золотому дракону.
- Пока это не входит в планы Бартатуи, - лукаво проговорила вендийка.
- А об этом позаботимся мы с тобой. - Хондемир вновь попытался обнять красотку. На этот раз она с силой оттолкнула его.
- Не так быстро, колдун. Бартатуя прикончил моего прежнего хозяина, чтобы завладеть мной. Ты должен сделать то же самое. Я буду принадлежать победителю, не меньше. Если хочешь, чтобы я была твоей, убей Бартатую и подчини себе его войско.
Хондемир глубоко, прерывисто вздохнул:
- Ты высоко себя ценишь, женщина. Радуйся, что ты нужна мне для воплощения моих планов! - У чародея закружилась голова от гнева и вожделения одновременно.
- Мне надо идти, - бросила Лакшми, подбирая покрывало и перчатки, Бартатуя верит, что я каждые шесть лун на десять дней ухожу из лагеря, чтобы совершить кое-какие религиозные обряды. Я должна вернуться в его шатер не позже, чем через пять дней. А не то мне придется отвечать на некоторые неприятные вопросы... Теперь быстро объясни мне, что я должна для тебя сделать.
Когда роскошное тело молодой прелестницы скрылось под покрывалом, чародей почувствовал, что снова может собрать разбежавшиеся мысли.
- Чтобы добиться настоящей победы, я прежде всего должен завладеть душой и помыслами Бартатуи. Для этого, как минимум, необходимы... гм... частицы, недавно взятые с его тела. Они укажут подвластным мне духам...