Туземцы не знали часов и поэтому вместо того чтобы раздробить время в сутках на часы и минуты, раскололи его всего на пять неподъемных глыб - рассвет, утро, день, вечер и ночь.
"Счастливые люди", кисло подумал купец, проводя взглядом по округлому плечу и высокой груди. "Все до одного счастливые! От Императора до последнего черпальщика нечистот. Они времени не замечают, а время - их".
Повод для сарказма у него был самый серьезный. В свое время, преодолевая безмозглые силы природы, он за двадцать три часа добрался с промежуточной Базы на Мульпе до планеты, а тут...
Он посмотрел на стены, на стражу, на двух государственных писцов, каждому из которых он уже всучил по золотой монете, на стражника, облаченного во что-то зеленое и лохматое и тяжело вздохнул.
"Нет, верно умные люди говорят, что разум болезнь материи. Если это так, то тогда цивилизация - болезнь разума, а бюрократия - болезнь цивилизации..." Сегодня он ждал уже не меньше четырех часов, а до этого четыре дня согласовывал со сдешними бюрократами свое появление тут... Но жалобы его были умозрительными. Во-первых, ему твердо пообещали, что сегодня то уж Император обязательно примет его, а во-вторых... А во-вторых как-то не принято было выражать простому купцу в Императорском дворце любые чувства кроме благоговения.
До заветной двери было шагов десять. На обеих створках умелые мастера вырезали дерево, называемое в Империи трясуном и, отчего-то, считающееся символом удачи и преуспеяния. Издали посланец земли рассматривал створки, в мечтах представляя как славно было бы одним рывком преодолеть эти десять метров, обездвижить стражника с дурацким копьем, выбить плечом дверь и ввалиться прямиком к Императору. Тело послушно напряглось, прогрессор стиснул посох, словно и впрямь собирался взмахнуть им наподобие Шаолиньского монаха, но... Никуда он, конечно не бросился. Только вздохнул тяжелее прежнего, вытянул вперед затекшую ногу и снова смерил взглядом расстояние до створок. Оно по-прежнему оставалось непреодолимым.
Опершись локтями на колени, землянин устало наклонился вперед, давая спине отдохнуть. Сцепленные в замок пальцы загородили рот, и он шепотом произнес:
- База, база, я - Купец. Прием...
В ухе зашипело и радиоволна, пришедшая аж с самого Мульпа, донесла голос Главного Администратора еще не существующего Заповедника - Привет, Александр Алексеевич. Как дела?
Почти не шевеля губами, купец прошептал:
- Здравствуй, Игорь Григорьевич. Жду. Сижу во дворце и жду.
- Новости?
Александр Алексеевич Никулин, прогрессор, представитель Земли в этих диких землях, посмотрел вокруг, на таких же, как и он сам, просителей, с тупым упрямством высиживающих в Императорской приемной свое счастье.
- Да какие тут новости... Ногу вот отсидел.
Он шевельнулся. По бедру побежали колючие мурашки.
- У хорошего агента всегда новости есть. - Произнес Игорь Григорьевич. - Неужели ничего не произошло?
Не открывая глаз, Никулин отозвался:
- Возможно что-нибудь, где-нибудь и произошло... Может быть даже прямо сейчас происходит. Только не здесь...
Он вздохнул.
- А у вас, в заоблачных сферах что нового? Собрали что-нибудь для второго взноса?
- Не беспокойся. Нашли и на второй, и на третий... Час назад вернулись ребята, принесли...
В дальнем конце коридора послышался топот. Головы всех сидящих разом повернулись и глаза уставились в одну точку. Вряд ли тот, кто там топал, мог как-то продвинуть дело каждого из сидельцев - доподлинно было известно, что Император сидит за этими вот дверями и держит совет с главными сановниками Империи - но зато топотун вполне мог стать развлечением.
Из темноты в зал вихрем ворвался монах. Не обращая внимания на собравшихся он бросился к заветной двери.