А когда мы закончим, она будет только твоей.
Вождь Хулинина испытующе посмотрел на старшего товарища. Слова Ша Умара имели смысл: может быть, его друг знает то, чего не знает он. Он был уже готов принять то, что говорил ему Ша Умар, но взгляд его упал на Сайеда, сжимавшего Габрию в объятиях. Улыбка и радость, которой светилось лицо Габрии, вновь пробудили все опасения Этлона. Но до того как он успел дать волю своему гневу, Ша Умар взял его под руку и увел в свои покои. Там они проговорили всю ночь напролет.
Они еще не закончили обсуждать проблемы и планы предстоящего съезда в Тир Самод, когда музыка стихла и в зале все смолкло. В слабом свете угасающего очага Этлон заметил лишь нескольких воинов, спящих прямо на скамьях у стен. Пирс и несколько его сотрапезников, сидящих в дальнем углу, все еще были поглощены своими кубками да кувшином вина. Габрии же нигде не было видно.
Обеспокоенный ее исчезновением Этлон вместе с Ша Умаром вышел из шатра и оглядел лагерь. Поднимался ветер, завывая меж шатров, и первые капли дождя упали на землю.
Рука Ша Умара легла на плечо Этлона.
- Я прикажу все подготовить к отбытию, чтобы вы могли отправиться с первыми лучами солнца.
Этлон благодарно кивнул. Ша Умар пожелал ему спокойной ночи и вернулся в свои покои. Вождь Хулинина застегнул плащ и шагнул в ветер и дождь.
Трелд был темен и тих. Только часовые да собаки могли находиться снаружи в такую ночь. Пряча голову от дождя, Этлон направился к шатру, где на ночь разместили гостей. Добравшись до входа, он помедлил: чувство радости вновь охватило его при виде Эуруса, Нэры и жеребенка, укрывшихся от дождя под навесом. Он уже было перешагнул через порог, но вдруг остановился, повернулся и зашагал к маленькому шатру, расставленному в стороне специально для Габрии. Стояла уже глубокая ночь, но сквозь неплотно закрытую дверь пробивалась полоска света. Может быть, он сможет поговорить с ней сейчас наедине.
Этлон хотел позвать Габрию, ее имя чуть было не слетело с его губ, когда он услышал голос, звук которого повеял на него холодом и заморозил сердце. Это был голос Сайеда. Мужчина в покоях Габрии. Они говорили очень тихо, так тихо, что Этлон не мог расслышать ни слова, но ему сейчас это было и не нужно. Самой ситуации этого интимного шепота было достаточно, чтобы вдохнуть в любую картину, возникающую в воображении Этлона.
Вождь сжал руки в кулаки. Ша Умар ошибался: Габрия действительно выбрала другого.
Призвав на помощь все свое мужество, Этлон обошел шатер кругом и направился к себе. Будто скованный дыханием холода Этлон лег на постель и закрыл глаза. Он попытался уснуть, но память настойчиво возвращала его к голосам, шепчущим из глубины шатра.
Ливень ударил сильнее. Габрия подняла голову и посмотрела на дверь шатра.
- Ты ничего не слышал?
Сайед шагнул в тень из круга света.
- Это ветер да голоса пришедших из царства мертвых, - сказал он мрачным голосом.
Девушка улыбнулась:
- О, правда? Тогда это, наверное, люди Корина. Они любят гулять в такие ночи, как эта.
Сайед засмеялся и покачал головой; затем встал и плотно закрыл дверь, чтобы ветер не проник в жилище.
- Я и забыл.
- Что?
- Ты еще так молода, но ты уже сполна испытала горе и боль. Значит, в следующей своей жизни ты будешь счастлива.
Габрия наморщила нос и присела на одну из подушек, разбросанных на полу.
- Почему у вас в Турике так любят изводить себя разговорами о переселении души? У нас в кланах верят в рай, и это нравится мне куда больше. Уж лучше я после смерти отправлюсь в царство теней, где буду ездить на прекрасных лошадях и пировать с богами.
Она наполнила чашку вином из фляги, осушила ее и наполнила вновь, прежде чем передать ее Сайеду.