Не размыкаю ли с ними кручину". Однако напрасно ездил. Хоть бы словечко кто мне по душе сказал. Все только говорили, что очень я переменился - ни прежнего-де удальства, ни прежней отваги, ни веселости нисколько во мне не осталось. Тоски в Комарове прибыло, и там я пробыл всего трое суток.
- А потом?
- Потом только и думал что про нее,- сказал Петр Степаныч.
- Так ли, полно?
- Верно, Аграфена Петровна. Бог свидетель, что говорю не облыжно,- горячо вскликнул Самоквасов.- Господи! Хоть бы глазком взглянуть! А говорить не посмею, на глаза к ней боюсь показаться. Помнит ведь она, как я в прошлом году за Волгу уехал, а после того, ни с кем не повидавшись, в Казань сплыл?
- Помнит, очень твердо помнит,- сказала Аграфена Петровна.
- Что ж мне теперь делать? Господа ради скажите, Аграфена Петровна, что делать мне? - со слезами на глазах просил Самоквасов.
- Не знаю, что вам сказать, Петр Степаныч. Много бы я вам еще порассказала, да, слышите, Марфа Михайловна идет,- сказала Аграфена Петровна.После сорочин, когда будет она в Вихореве, приезжайте к нам, будто за каким делом к Ивану Григорьичу. А к двадцатому дню расположили мы с тятенькой Патапом Максимычем ехать к ней. Остановимся здесь. Заходите.
В это время вошла Марфа Михайловна. Разговоры покончились.
* * *
С тех пор Петр Степаныч каждый день, а иногда и по два раза заходил к Колышкиным узнавать, нет ли каких вестей про Патапа Максимыча и про Аграфену Петровну, но про Дуню Смолокурову даже не заикался.
Раз Сергей Андреич, говоря с Самоквасовым, как думает он устроиться, сказал ему:
- А ведь крестный мой точную правду сказал, как был у меня. Жениться вам надо, Петр Степаныч, молоду хозяюшку под крышу свою привесть. Тогда все пойдет по-хорошему.
- Сам понимаю это,- отвечал Самоквасов.- Да ведь невест на базаре не продают, а где ее, хорошую-то, сыщешь? Девушки ведь все ангелы божьи, откуда же злые жены берутся? Жену выбирать - что жеребей метать,- какая попадется. Хорош жеребей вынется - век проживешь в веселье и радости, плохой вынется пожалуй, на другой же день после свадьбы придется от жены давиться либо топиться.
- С вашим капиталом да не найти хорошей невесты! - молвил Сергей Андреич.Да возьмите хоть у нас в городу. Здесь всякими невестами, хорошими и плохими, старыми и молодыми, хоть Волгу с Окой запруди. Словечко только молвите стаями налетят, особенно ж теперь, при отдельном вашем капитале.
- Не мало уж свах налетало,- сказал Петр Степаныч.- Да это и на дело-то нисколько не похоже. Как я стану свататься, не зная ни невесты, ни семейных ее?
- На невесту-то я вам, пожалуй, укажу,- сказал Сергей Андреич.- Сам ее не видал никогда, а все одобряют, много слышал я про нее хорошего. С миллионом приданого, с вашим-то капиталом до полутора набралось бы... Какую бы можно было коммерцию завести. Про Смолокурову говорю, про сироту. Сама еще молода, из себя, говорят, пригожа, и нравом, вишь, кроткая, и ко всем сердобольная. В своем городу отцовское хозяйство она нарушает, за Волгу едет жить к моему крестному. А крестный, как вижу, вас жалует. Поищите. Да не зевайте миллионная невеста, в девках не засидится.
Ни слова не сказал Петр Степаныч, но такая краска бросилась ему в лицо, что он даже побагровел весь. Колышкин будто и не заметил того.
- Знавали вы ее когда-нибудь? - спросил он у Самоквасова.
- Знал,- робко ответил Петр Степаныч, понизивши голос.- В прошлом году видались.
- Что ж? Нравится? По мыслям? - спросил, улыбаясь, Колышкин.
Не отвечал смущенный Самоквасов.
- Повидайтесь с моим крестным, как он будет здесь, да поговорите с ним об этом откровенно,- хлопнув ладонью по плечу Самоквасова, сказал Сергей Андреич.- Авось на свадьбе попируем.