Скрипнув от досады ушами Профессор выбрал из груды обломков половинку ножки, поставил ее вертикально и попытался отколоть несколько лучин для растопки. Стоило ему лишь слегка нажать на дерево, как от сломанного клинка вновь откололся кусок. Половинка ножки была целехонька. ""Неужели мне так и не удастся развести огонь?"" - с горечью подумал Профессор. Он стоял и яростно теребил холеную бородку. Что происходит в конце концов?! Почему сталь то ломается практически без усилия, то вдруг словно спохватившись вновь становится нормальной сталью? Кровь яростно приливала к голове, со стуком пульсировала в ушах, которые начинали противно поскрипывать. Чтобы охладить разгоряченный лоб Профессор прижал к нему сломанное лезвие меча.Немедленно ИЗ ЭТОГО СТРАННОГО ОРУЖИЯ в голову вползла мысль (так по крайней мере показалось Профессору): ""Сталь просто-напросто НЕ ХОЧЕТ подчиняться чужой воле. Когда пытаешься сломать меч, сталь твердеет. Когда стремишься разрубить дерево, она ломается"".Что и говорить, мысль была глупой. Профессор даже представить не мог, почему она возникла. Он не верил ни в бога, ни в черта, ни в приведения. А уж тем более в оживший меч. И несмотря на все это такая мысль очень хорошо согласовывалась с происшедшим. Поэтому Профессор от души возблагодарил Великого Черного Тюльпана, извлек из сейфа второй меч стерглов и некоторое время изучал его, подойдя к окну.Наконец он решился на небольшой эксперимент. В нижнем ящике стола хранился подарок его бывшего соученика, а ныне весьма известного рудознавца (известного НЫНЕ, если его еще не повесили Алые негодяи). Когда Профессор вынул подарок, разная железная мелочь со скрипом и перестукиванием заерзала во всех ящиках стола. Ученый положил меч стерглов на обломок магнитного минерала и прикрыл сверху белым бумажным листом. После этого извлек из радиоприемника маленький стеклянный баллончик, разбил его и высыпал невесомый черный порошок. Микроскопические частички рассыпались по бумаге ровным слоем, однако в некоторых местах его прочертили едва заметные сеточки белых зигзагов.Всю жизнь Профессор изучал преимущественно историю. Он почти ничего не понимал в физике и вряд ли смог бы самостоятельно произвести более тщательное исследование клинка. Тем более сейчас, когда перед лицом наступающего противника весь университет в панике разбежался. Остались лишь Профессор и Дайси: первый - потому что презирал Алых мерзавцев и их так называемого всемогущего вождя, второй из-за больной матер и... Кстати, где же он?- Дайси! Дайси...- позвал Профессор требовательно, но не без нотки покровительства в голосе. Выждав немного, повторил почти безнадежно:- Дайси.Лаборант неожиданно возник в дверях.- Она умерла,- сообщил юноша голосом полным слез и едва слышно шепнул: Мама...Профессор был искренне смущен. Лаборант безудержно рыдал, крупные слезы катились по лицу из всех трех глаз, а Профессор вспомнил чопорную сухонькую женщину, которая стояла рядом с сыном и застенчиво лепетала: ""Как вы думаете, господин мой, Дайси станет великим ученым? Он такой скромный... А мой покойный муж только об этом и мечтал"".- Мама умерла,- повторил Дайси сквозь всхлипывания.- Это весьма печально, мой дорогой,- сказал Профессор. На окраине города ритмично заухали тяжелые станковые ядрометы. Через окно было видно, как в небо взвились гигантские языки пламени.- ВСЕ очень печально,- как бы обобщил Профессор и тут же вспомнил, о чем, собственно, хотел просить Дайси.- Печально и то, что я, так сказать, едва не замерз. Я понимаю ваше состояние, дорогой, но все же прошу об одной услуге. Вот меч. Будьте любезны, наколите побольше лучин для растопки.Лаборант слепо повиновался.