Глаза казались больше из-за умело наложенных синей краски и золотых накладок. От него пахло гвоздикой и корицей. Это был запах масла, которым помазывали приговоренных.
Ананда всегда мог понять, в каком настроении пребывал Йама. Друзья постояли в сочувственном молчании, наблюдая, как солдаты перестраиваются в пыльных лучах заходящего солнца, сержант Роден отдавал лающим тоном приказы, и они эхом отдавались в стенах замка.
Наконец Йама сказал:
- Завтра я уезжаю.
- Я знаю.
- С этим кротом-чиновником. Он будет моим начальником. Он научит меня, как переписывать документы, писать административные отчеты. Меня заживо хоронят. Хоронят в старых бумагах и пустых делах. Тут одно утешение...
- Ты сможешь искать свою расу.
Йама был поражен:
- Как ты догадался?
- Но мы же всегда об этом говорили. - Ананда проницательно взглянул на Йаму. - Ведь ты что-то узнал, правда? Потому об этом и думаешь.
- Чиновник, представляешь, Ананда. Чиновник! Я не стану служить. Я не могу. У меня есть дело поважнее.
- Не только солдаты помогают в войне. И не уходи от темы.
- Мой отец всегда так говорит. Я хочу стать героем, Ананда. В этом моя судьба!
- Если это судьба, она свершится. - Ананда засунул руку куда-то в глубь мантии и извлек пригоршню фисташек. - Дать тебе?
Йама покачал головой:
- Все изменилось так быстро.
Ананда поднес ладонь к губам и проговорил с полным ртом:
- У тебя есть время все рассказать? Видишь ли, я скорее всего останусь здесь навсегда. Мой настоятель умрет, я займу его место и начну искать нового послушника, такого же мальчика, как я. И так далее.
- Мне не разрешили присутствовать на казни.
- Разумеется, нет. Это был бы неподобающий поступок.
- Я хочу доказать, что у меня хватит мужества это увидеть.
- Что произошло, Йама? Ты не мог плутать столько времени и тебя не могли увести далеко, если, по твоим словам, ты убежал в первую же ночь после похищения.
- После этого много чего случилось. Многое я не понимаю, но одно знаю точно: я нашел что-то.., что-то важное.
Ананда рассмеялся:
- Нельзя мучить своих друзей, Йама. Поделись со мной. Я помогу тебе во всем разобраться.
- Приходи ночью. После казни. И приведи Дирив. Я пытался послать ей весточку зеркальцем, но никто не ответил. Я хочу, чтобы она услышала мой рассказ. Хочу, чтобы...
- Я понимаю. Вечером будет служба. Мы должны отпустить грехи префекту Корину после того, как он поднесет факел к.., к приговоренным. Потом будет официальный обед, ну, туда, как ты понимаешь, меня, конечно, не пригласят. Он начинается через два часа после захода, тогда я и приду. И я придумаю, как привести Дирив.
- Ты когда-нибудь видел казнь, Ананда?
Ананда набрал в ладонь новую порцию фисташек, посмотрел на них и ответил:
- Нет, нет. Но я, конечно, знаю, как все будет, и знаю, что я должен делать, но не знаю, как буду держаться.
- Ты не посрамишь своего учителя. Встретимся через два часа после захода. Обязательно приведи Дирив.
- Как будто я могу забыть. - Ананда выплюнул орехи и потер руки. Хозяин таверны принимал тот же наркотик, что и доктор Дисмас, ты знал про это? Дисмас поставлял ему зелье, и он из-за этого мог сделать все что угодно.
Конечно, приговор не был смягчен, но он на это ссылался.
Йама вспомнил, как доктор Дисмас растирал в пасту сухих жуков вместе с прозрачной, пахнущей абрикосами жидкостью и как внезапно расслабилось его лицо, когда он сделал себе инъекцию.
- Кантарид, - вспомнил Йама, - а Луд и Лоб старались за деньги.
- Да, и Лоб получил в конце концов свою долю, - сказал Ананда. - Когда его арестовали, он был пьян, и я слышал, что до этого он несколько дней угощал выпивкой сброд со всего города. Я думаю, он понимал, что ты вернешься.
Тут Йама вспомнил, что доктор Дисмас не заплатил Луду и Лобу.