Когда литейня была разрушена, башню некоторое время действительно использовали как сторожевой пост, но потом построили новую городскую стену с башней снаружи, и эта осталась без дела; камни медленно крошились °т впивающихся в них побегов плюща, как мантией окутавшего все сооружение; дроболитная платформа на верху башни превратилась в логово сов и летучих мышей.
Доктор Дисмас поселился в башне, когда занял пост аптекаря. Как только все было расчищено, установлены новые лестницы и настелены полы трех этажей внутри, а над зубчатой балюстрадой поднялся высокий шпиль, доктор Дисмас закрыл двери башни для публики, предпочитая использовать для аптеки комнату, выходящую окнами на берег реки. Люди говорили, что в башне он занимается всякого рода черной магией: от некромантии до хирургических опытов по сотворению химер и прочих чудовищ. Болтали, что у него был гомункулус, отцом которого стал он сам, для чего изувечил девушку, похищенную из племени рыбарей. Гомункулус жил в соленой воде и мог прорицать будущее. В Эолисе любой мог поклясться, что это правда, хотя, разумеется, своими глазами никто ничего не видел.
Когда Йама добрался до башни, солдаты уже начали осаду, а на безопасном расстоянии уже собралась толпа, чтобы позабавиться зрелищем. Сержант Роден стоял у дверей в подножии башни, шлем он засунул под мышку и лающим голосом зачитывал приказ. Эдил, выпрямив спину, сидел в паланкине под балдахином в окружении солдат и взвода городской милиции там, где ни выстрелы, ни возможная потасовка не могли его побеспокоить. Милиционеры - разношерстная команда в плохо подогнанной амуниции, вооруженная в основном самодельными мушкетонами и ружьями, - были построены в две ровные шеренги, будто приготовились участвовать в великолепном спектакле. Лошади эскорта мотали головами, их нервировала толпа и непрерывное шипение костра паровой повозки.
Йама взобрался на выступ разрушенной стены в тылу у толпы, состоящей только из мужчин. Женам не позволялось покидать гаремы. Люди стояли плечом к плечу: кожа коричневатая или серая, тяжеловесные, плотные, на коротких мускулистых ногах, с голой грудью, одетые лишь в полосатые штаны или килты. От них воняло потом, рыбой, застоявшейся речной водой; они толкали и теснили друг друга, чтобы лучше видеть происходящее. В воздухе витало радостное ощущение зрелища, как будто заезжий театр ставил забавную пьесу. Давно пора отомстить этому колдуну, говорили они друг другу, считая, что не так-то просто будет эдилу выкурить его из гнезда.
Разносчики вовсю торговали шербетом, сладостями, жареными пирожками из речных водорослей, ломтями арбуза. Кучка блудниц дюжины различных рас в коротеньких, ярко раскрашенных хитонах, с набеленными лицами и конусами фантастических париков расположились на небольшом возвышении позади толпы и смотрели на происходящее, передавая друг другу маленький телескоп. Их сутенер, рассчитывая, конечно, на легкую прибыль, когда закончится представление, бродил в толпе, перебрасывался шутками с мужчинами и продавал сигареты с гвоздичным ароматом.
Йама пытался высмотреть блудницу, с которой он провел ночь перед тем, как Тельмон ушел на войну, не нашел ее и густо покраснел, встретившись взглядом с сутенером, который ему подмигнул.
Сержант Роден еще раз пролаял приказ, но так и не дождавшись ответа, надел на свою бритую, иссеченную шрамами голову шлем и захромал назад, туда, где оставались эдил и другие солдаты. Он облокотился на край паланкина, и они с эдилом о чем-то коротко посовещались.
- Надо выкурить его оттуда! - закричал кто-то, в толпе прокатился одобрительный шум.
Паровая повозка выбросила облако черного дыма и двинулась вперед; солдаты спешились и пошли вдоль толпы, выбирая из ее рядов добровольцев.