Благоговение, которое испытывала вся семья Пинхоу перед Бабкой, было таким, что Джосс не стал спорить и не посмел снова упомянуть о погоде.
– Ладно, – ответил он и ушел.
Кот с Сиракузом, который стремился: «Быстрее, быстрее!», – скакали по газону, в то время как Роджер ехал рядом по дороге на велосипеде. На ровных участках они спокойно двигались вровень, но каждый раз, когда они приближались к холму, Сиракуз взлетал по нему, тряся головой и пытаясь припустить галопом, а Роджер приподнимался на педалях и яростно крутил их, пыхтя как паровоз. Круглое лицо Роджера становилось малиновым, но он всё равно сильно отставал.
Они видели лес, к которому направлялись, всего в двух холмах – разлив темно-зеленых деревьев с парой штрихов чистой солнечной желтизны, возвещающей о приближении осени. Каждый раз, когда Кот смотрел – обычно, когда поджидал Роджера на вершине холма, – эти деревья казались всё дальше и дальше, еще сильнее отклоняясь влево, и по-прежнему в двух холмах. Кот начал думать, что они пропустили поворот, или даже, возможно, с самого начала поехали не по той дороге.
Когда Роджер – с лицом, ставшим из малинового клубничным – догнал его в следующий раз, Кот сказал:
– На первом повороте мы должны свернуть налево.
Роджер слишком выдохся, чтобы говорить, и потому просто кивнул. Так что Кот поехал впереди, повернув Сиракуза на прекрасную широкую дорогу, ведущую налево. «ШЕЛЛОУХЕЛМ, – гласил указательный столб. – АПХЕЛМ».
Примерно полмили спустя, Роджер вновь обрел способность говорить:
– Эта дорога не может быть правильной. Она приведет нас обратно в Замок.
Кот по-прежнему видел лес, по-прежнему на том же месте, так что он продолжил ехать. Дорога извивалась по пустым полям на мили и мили – вверх и вниз, пока Роджер не стал цвета пиона. Затем она повернула за угол и начала подниматься на действительно громадный холм.
При виде него Роджер испустил вопль.
– Я не могу! Мне придется слезть и вести велосипед пешком.
– Нет, не надо, – сказал Кот. – Давай я возьму тебя на буксир.
Он использовал те же чары, которыми не давал Джулии упасть с Сиракуза, и обернул их вокруг велосипеда Роджера. Они поехали дальше – сначала быстро, поскольку Сиракуз по-прежнему рассматривал каждый холм как вызов, – потом медленнее – даже когда Кот позволил Сиракузу попытаться броситься галопом, – а потом еще медленнее. На полпути наверх, когда копыта Сиракуза зарывались и зарывались в землю, а задние буксовали, до Сиракуза дошло, что происходит. Он посмотрел через плечо на Роджера и велосипед, так сверхъестественно державшихся рядом. А потом сбросил Кота в ров и прорвался сквозь живую изгородь на скошенное поле за ней.
Роджер едва сумел спасти себя и велосипед от падения в ров вслед за Котом.
– Этот конь, – сказал он, вставая на колени в траве рядом с вращающимся передним колесом, – слишком уж умный. Ты в порядке?
– Думаю, да, – ответил Кот, но продолжал сидеть в болотистой траве на дне рва.
Дело было не в самом падении. А в том, что Сиракуз резко разорвал чары. С Котом такого никогда раньше не случалось. И он обнаружил, что это больно.
– Через минутку, – добавил он.
Роджер перевел обеспокоенный взгляд с бледного лица Кота на радостно скачущего по полю наверху Сиракуза.
– Хотел бы я быть достаточно взрослым, чтобы водить машину, – сказал он. – Или чтобы существовал какой-нибудь способ перемещать велосипед, не крутя педали.
– А ты не можешь изобрести такой способ? – спросил Кот.
Они сидели, размышляя над этим, когда мимо них наверх холма промчался мальчик на велосипеде. Он ехал на обычном велосипеде, однако плавно поднимался с гудением на хорошей скорости, при этом вовсе не крутя педали. Кот с Роджером уставились ему вслед, приоткрыв рты. Кот был так изумлен, что только через несколько минут узнал Джо Пинхоу. Роджер был просто изумлен. Оба закричали одновременно.
– Эй, Джо! – крикнул Кот.
– Эй, ты! – крикнул Роджер.
И оба хором завопили:
– Не мог бы ты остановиться на минутку? Пожалуйста!
Мгновение казалось, что Джо не остановится. Он прогудел примерно двадцать ярдов наверх, когда, похоже, передумал и слегка пожал плечами. А потом его рука опустилась на коробку на перекладине, где он вроде бы передвинул какой-то рычаг, после чего развернулся плавной дугой и скатился к ним по склону.
– В чем дело? – спросил он, упершись одним ботинком в откос. – Хотите, чтобы я помог вам поймать коня?
Он кивнул на Сиракуза, который теперь с громадным интересом наблюдал за ними поверх живой изгороди.
– Нет-нет! – одновременно воскликнули Кот и Роджер.
– Дело не в коне, – добавил Кот.
– Мы хотели узнать, как ты заставляешь велосипед подниматься по холму, не крутя педали, – сказал Роджер. – Это гениально!
Джо явно был польщен. Он ухмыльнулся. Но, будучи Джо, он тут же повесил голову и насупился.
– Я пользуюсь этим только на холмах, – осмотрительно произнес он.
– Так это-то и есть гениально, – сказал Роджер. – Как ты это делаешь?
Джо колебался.
Роджер видел, Джо очень гордится своим устройством, чем бы оно ни было, и на самом деле хочет им похвастаться.
– Ты сам его изобрел? – вкрадчиво спросил Роджер.
Джо кивнул, снова расплывшись в насупленной улыбке.
– Тогда ты, должно быть, гениальный изобретатель, – сказал Роджер. – Я тоже люблю изобретать, но я никогда не придумывал ничего настолько полезного. Я Роджер, кстати. Ты, случаем, не в Замке работаешь? Я тебя там видел.
– Коридорным мальчиком, – ответил Джо. – Я Джо, – он кивнул на Кота. – С ним я уже знаком.
– Джейсон Йелдэм тоже когда-то был там коридорным мальчиком, – сказал Роджер. – Должно быть, это как-то связано с гениальностью.
– Травы, я знаю, – сказал Джо. – На самом деле, мне нравятся машины. Но эта коробка – понимаешь, она больше относится к ведовству, – его рука потянулась к коробке на перекладине, а потом остановилась. – Что я буду с этого иметь, если покажу? – подозрительно спросил он.
Роджер тоже обладал коммерческим складом ума. Он полностью понимал Джо. Проблема состояла в том, что у него не было с собой денег, и он знал, что у Кота их тоже нет. И в любом случае, Джо мог оскорбиться, что ему предлагают деньги.
– Я никому не расскажу, – сказал он, одновременно размышляя. – И Кот не скажет. Вот что: когда мы вернемся в Замок, я дам тебе адрес Магического Патентного Бюро. Зарегистрируешь у них свое изобретение, и все будут платить тебе, если захотят тоже им пользоваться.
Лицо Джо засветилось опасливой алчностью.
– Разве я не должен быть для этого взрослым?
– Нет, – ответил Роджер. – Я запросил бланк, когда в прошлом году изобрел игру с волшебным зеркалом, и о возрасте они даже не спрашивают. Правда, просят пятьдесят фунтов взноса.
Кот подумал, стоит ли заметить, что это он, а не Роджер, случайно изобрел игру с зеркалами. Но ничего не сказал, поскольку коробка его интересовала не меньше, чем Роджера.
У Джо сделался холодный расчетливый вид.
– Я мог бы столько заработать за лето, – решил он. – В Замке неплохо платят. Хорошо. Я покажу тебе.
Ухмыляясь своей насупленной улыбкой, Джо аккуратно расстегнул маленькую защелку, которая держала коробку на перекладине. Крышка на петлях откинулась, открывая вид – Кот вытянул шею изо рва, а потом отпрянул: подумать только, чучело хорька! Изогнутое желтое тело, из головы и лап которого торчали кусочки проволоки и изогнутые стебли растений и тянулись к тому месту, где коробка соприкасалась с перекладиной.
– Металл к металлу, – объяснил Джо, указывая на соединение. – Это механизм, понимаешь? Ведовская часть состоит в использовании правильных трав для жизни. Понимаешь, необходимо использовать что-нибудь, что когда-то было живым. Тогда можно заставить энергию жизни протекать через раму и крутить колеса.
– Гениально! – с благоговением произнес Роджер, рассматривая хорька – казалось, его стеклянные глаза пронзительно смотрят на него в ответ. – Но как ты заставляешь течь энергию жизни? Это чары или что?