Красиво говоришь, да только гореть тебе в аду!
- Жаль, Леночка, но ты, видимо, пока не поняла сказанных мною слов. Кстати, этот безобразник, Эдвард, сам виноват. Вынашивал похотливые мысли, наставил бедному Деме рога. Я просто мстил за поруганную честь. Дети, как известно, тоже не пострадали. Наоборот, они закалились и укрепили свой вестибулярный аппарат. Ты лучше спроси у своего шефа, Мятежника, если вам, конечно, доведется встретиться, сколько человек загубил он во имя своих гуманных идей? За тысячелетия наберется куча трупов высотой с трехэтажный дом. И все - элита человечества, смею заметить! Ну, Демид, может быть, тебя я убедил?
- Ты знаешь, Табунщик, я, пожалуй, соглашусь с Лекой. Навозом от тебя несет за десять километров! Да нет, пожалуй, не навозом. Мертвечиной. Знаю я кое-что про вас, великих и благородных Духов Тьмы. Вы так же благородны, как гиены и стервятники, пирующие на разлагающейся падали...
- Мятежник - тоже Дух Тьмы! - Табунщик презрительно скривил губы. - И если ты думаешь, что он хоть чем-то отличается от меня, то сильно заблуждаешься!
- Не знаю, как насчет Мятежника. С ним еще стоит разобраться. И есть только один способ понять, предал нас Мятежный Дух или нет, - попытаться отрубить тебе башку!
- Вот как?! - Зрачки Табунщика вспыхнули красными точками. В руке его появился никелированный револьвер, и он не целясь, от живота, выстрелил в Демида. Демид не успел моргнуть глазом, как меч его взвился в воздух, едва не вывихнув ему руку. Пуля с тонким звоном отскочила от клинка, не причинив ему вреда. В ту же секунду Лека сделала неуловимое движение, и из ее кисти нитью вытянулась белая цепочка и обмоталась кольцами вокруг запястья Табунщика. Табунщик завизжал от жгучей боли, замахал руками, пытаясь удержаться на самом краю крыши. Пистолет его взлетел в воздух и упал вниз, в пятиэтажный провал. Табунщик из немыслимого положения подпрыгнул вверх, сделал сальто в воздухе и приземлился на ноги рядом с девушкой. Цепь соскочила с его руки, разорвав рукав и оставив багровые полосы, и вернулась к своей хозяйке.
- Глупая, скверно воспитанная девчонка, - прошипел Герман-Табунщик, опять ты сделала мне больно! Придется убить тебя первой.
Он сделал движение, словно доставал из-за спины меч, и вытянул руки вперед, сжимая обеими руками невидимую рукоятку. Потом сделал молниеносный прямой выпад, метя девушке в грудь. Лека присела и почувствовала, как над ухом у нее просвистел невидимый клинок. Она крутанулась вокруг собственной оси, делая низкую подсечку. Но Табунщик перепрыгнул через ее ногу, подняв свое оружие, и обрушил на Леку страшный удар сверху.
Лека подняла руки с натянутой между ними цепочкой. Она не могла видеть меч, но цепочка натянулась, образовав острый угол, и из нее вылетел сноп ослепительных искр. В предплечье Леки что-то хрустнуло, она с криком упала на колени. Последнее, что увидела девушка, - подкованный сапог, летящий на фоне звездного неба. Удар расколол ее сознание на тысячи радужных осколков, медленно поплывших в черноту.
Табунщик немедленно повернулся и отбил удар Демида. Защитник атаковал как бешеный, меч его описывал сверкающие дуги, сновал в воздухе, как разящая молния. Но неизменно встречался с невидимым оружием Табунщика, не в силах найти брешь в его обороне.
Герман фехтовал с некоторой ленцой, с добродушной усмешкой, слегка откинув голову. Черные волосы его развевались по ветру. Он был дьявольски красив и изящен! Демид не мог увидеть его меч, но это не имело значения. Не он определял направление ударов. Меч Шанцин-цзянь метался сам, как живая полоса металла, и Демид прикладывал невероятные усилия, чтобы удержать его в руке.
Наконец Демиду удалось прервать пляску, которую затеяло его взбесившееся оружие, и отпрыгнуть в сторону.