- Ну ладно. - Витек выплюнул свою жвачку под ноги Игорю. - Не хочешь Любку, не надо. Может, ты разборчивый какой? Мы проще сделаем. Слепишь нам "экса", и считаем, что ты мужик. И свободен.
- Не понял...
- Экстраприация, - объяснил Швед. - Слямзишь нам какую-нибудь хреновину в магазине, и дело закрыто. Или ты сосать предпочитаешь?
- Я не могу воровать...
- Спокойно, сынок. - Голос Витька стал покровительственным и даже добрым. - Мы же тебя не в "щипачи" зовем, в автобусе сумки шарить. Там действительно пилотаж нужен. А мы тебе предлагаем дело простое, как кусок пластилина. Вон лабаз видишь? - Он ткнул пальцем в сторону универсама. Там людей до хрена, а товарняк прямо на полках лежит. Бери - не хочу! Это только в первый раз страшно. Или тебе пионерская совесть не велит?
- Ладно. - Игорь согласился, словно в омут нырнул. Он не соображал уже ничего. Он только дико, до дрожи в коленях, боялся, что его опустят. Обвинение в гомосексуализме - что может быть страшнее? Попробуй один раз не суметь доказать, что ты - мужчина, и тебя замажут на всю жизнь. - Я попробую. Только, если у меня получится, мы разойдемся миром? Навсегда.
- Ну конечно, конечно, Игоречек. - Витек подмигнул Шведу. - Наше слово - могила!
"Сволочи! - подумал Игорь. - Ну почему наш мир устроен так несправедливо? Неужели нет человека, который мог бы встать на пути этой дряни и сказать: "Хватит! Отныне жизнь будет подчиняться законам Добра!" Боже мой, что я творю?"
- Пошли. - Швед уже пускал слюну от нетерпения. - Что ты тут конишь? Что стибришь - твое будет. Мы не жадные. Сам нас потом благодарить будешь!
* * *
Игорь медленно шел вдоль прилавков, сплошь уставленных всякими заграничными банками. Ноги были как ватные, сердце, казалось, вовсе перестало стучать, и каждый вдох давался с трудом. Игорь посмотрел на свои руки. Нет, они не дрожали, они просто отказывались слушаться. Висели как две тонкие плети ненужные бесполезные дрянные черт бы их побрал прости Господи болтались по сторонам умные тонкие руки не созданные для воровства. Игорь оглянулся. Любка в магазин не пошла - стояла где-то снаружи. Зато парочка подлецов болталась неподалеку. Швед сделал круглые глаза: чего тянешь, мол, воруй и сваливай! Витек лениво изучал надпись на пачке с крекерами.
Народу было не очень много. Но Игорю казалось, будто каждый человек сверлит его глазами, напряженно всматривается, чтобы, едва воришка сунет банку себе за пазуху, наброситься на него, навалиться всей толпой, жадной до зрелищ, с криком "ВОР!!! ВОР!!! ВОР!!!". Игорь сделал судорожный вздох и взял банку с полки. "ВОР!!! ВОР!!! ВОР!!!"
Буковки на красочной этикетке прыгали и разъезжались перед глазами. "В конце концов, я ничего еще не украл. Я просто стою и читаю название. Вон дядька как вытаращился. Наверное, охранник. Сволочь усатая! Впрочем, это у него работа такая. Это я - подонок последний, а не он. Господи, прости меня грешного..."
Игорь вспомнил, как давно, в социалистические времена, когда он еще был совсем пацаненком, были магазины самообслуживания, и на прилавках там так же лежали всякие сырки плавленые, масло, коробки дешевых конфет. Колбаса не лежала. С колбасой было туго, и за ней люди давились в огромных очередях. Теперь все эти универсамы перестали заниматься ерундой, называемой самообслуживанием. Они давно поняли, что в мире существуют такие воришки, как Витек и Швед. Понастроили глухих прилавков, отгородились от покупателя крепостью тонированных стекол и обезопасили себя от кражи. Этот же магазин торговал на западный манер. Хозяином его был огромный толстый араб, считающий себя американцем. Он завалил полки всякой всячиной в упаковках, раскрашенных во все цвета радуги.