Вечером мама стала доставать один за другим стаканы, чтобы всполоснуть накануне ужина. Доведенная почти до истерики Ванесса следила, как в полной тишине мама вынимала из кухонного шкафа… ровно двенадцать стаканов.
В тот день она решила, что у нее есть звезда-хранитель, как из мультфильма о принцессе. Мама ничего не заметила. А Ванесса с тех пор яро и трепетно ухаживала за стеклом.
4
Ну, кроме одного случая со стеклянным столом, разумеется.
Мама купила в кухню стеклянный стол на замену деревянному.
– Это модно. К тому же, прекрасно видно грязь. Лора, не надо опираться на него ладонями.
Лора спрятала руки в карманы.
Стол был круглым, на переплетенных между собой овальных и золотистых узорах-ножках.
– Тысяча евро за стекло, – папа пожал плечами и постучал по ножкам. – Эти ничего, крепкие.
Мама хмыкнула и выгнала всех из кухни. Ванесса догнала папу:
– Завтра выезжаем в пять?
Ежегодная и, разумеется, неизменная традиция в честь успешного окончания года – награда. Герарду дарили деньги на музыкальные инструменты, Лоре книжный абонемент. А с Ванессой папа ходил на театральную постановку.
За сутки до назначенного дня Ванесса встретила Рому в «Красном кардинале».
– Вечно ты здесь.
– А тут хороший свет… – Рома улыбается и уступает ей свободное пространство на бархатном диване. – Что нового?
Их всегда принимают за родных – оба высокие, оба рыжие. Ванесса не помнит жизнь без Ромы и тоже скучает по своей тете Ане, которая много лет назад при помощи самого настоящего волшебства сделала Рому частью их семьи – забрала из детского дома. И он получил ее девичью фамилию – Вишневская.
– Мама купила новый стол. Никого к нему не подпускает. С папой завтра идем на «Эсмеральду». Вот…
Она садится рядом, откидывается и по традиции просит:
– Можно мне рисунок?
– Конечно, Мадемуазель Кац.
Ромины карандаши стремительнее самого времени. Ванесса наблюдает за их линиями, переводит взгляд на барную стойку. Их друг Марек Флам вопросительно наклоняет голову. Она пожимает плечами и разводит руками, мол, как обычно, зачем спрашивать.
Он приносит ей кофе.
– Кокосовый ковбойский.
Садится напротив, вопросительно кивает на рисунок.
– А это Ванесса опрокидывает символ своей безраздельной покорности матери, – Рома протягивает ей комикс. Ваннеса сердито ему щурится, переворачивает листок. На рисунке она, подперев руки в бока, толкает ногой стеклянный стол.
– У него ножки другие. Но в целом мысль ясна.
– Опять не отпустит тебя к Само?
– Ну, кстати… – Ванесса повторяет знакомое мамино движение «бровь вверх». – Мама Само ей позвонила. Армине удается быть единственной женщиной на этой планете, которая не вызывает у мамы бешенство. Так что я буду. Если Марек сыграет на гитаре.
– Не бывать этому, – Марек разводит руками и направляется назад к стойке. – Мои концерты слишком дорого стоят.
– Я тебя умоляю! – буркает Ванесса вслед и опускает глаза на комикс. – И правда, грохнуть бы этот стол.
5
В театр Ванесса собиралась два с половиной часа и предложила маме выбрать с ней платье.
– Надо почаще ходить с тобой в магазин… – мама, поджав до белизны губы, перебирала зеленые цвета в шкафу. – Вот, неплохо.
Она опустила платье на кровать, выпрямилась и кивнула Ванессе на зеркало.
– Давно мыла?
В театре было классически шумно, но не особенно людно. Ванесса смотрела, как папа листает программку и удовлетворенно кивает сам себе.
– Ванесса?
Она обернулась. Бренда Мнишек, мама однокурсницы Марты.
– О, – Ванесса улыбнулась и кивнула. – Добрый вечер. Вы на «Эсмеральду»?
– Да…
Ванесса заметила, как Бренда кивнула папе. Обернулась, но ничего не сказала и снова засияла фирменной улыбкой Кац.
– Тогда приятного вечера. Пап, пойдем, а то в жизни не найдем вовремя свои места, – она засмеялась, потянула папу к лестнице в сторону балконов и через несколько метров прошептала: – Откуда ты знаешь Бренду?
– Я? – папа снова достал из кармана программку и нахмурился. – Да не помню.
Ванесса незаметно поморщилась. В семье Кац не бывает фразы «я не помню».
Бренда сидела по диагонали вверх, совсем рядом. Ванесса вздрагивала, когда та смотрела в их сторону. Случайным взглядом, который прятался и исчезал через какую-то долю секунды. Ванесса почувствовала, что ей становится душно. Она пыталась отвлечься на танец цыганок, но только сильнее вдавливала ногти в ладони. Через полтора часа после начала она вышла в туалет.
– Ванесса, что за фокусы? – папа недовольно дернулся и прошипел: – До антракта не потерпит?
– Я быстро, извини.
В коридоре Ванесса достала папин телефон.
– Так плохо следить за мобильником. Он точно Кац?
Она пролистала список контактов. Ей очень хотелось не наткнуться на любое имя, связанное с Брендой.
– Пожалуйста…
В середине списка она увидела четкую, совсем не замаскированную фамилию Мнишек.
Они ушли раньше. Если у Ванессы и не было «ярко выраженных талантов», как вечно ворчала на кухне мама, то уж притворяться она умела потрясающе реалистично, ухмыляясь потерявшим ее гений театральным вузам. Ей стало так плохо в театре. Боже мой, она правда не знает, в чем дело. Может быть, переутомление? Но ведь лучше не рисковать?
В машине было жарко. Ванесса стянула куртку, сбавила громкость на панели.
– Ты помнишь ваше первое свидание?
– В смысле? – папа включил поворотник и провел рукой по губам.
– Первое свидание с мамой.
– О… – папа на пару секунд замолчал и усмехнулся: – Да когда ж это было. Наверное, гуляли в Старом Городе.
Ванесса смотрела, как проглатывают темноту разгорающиеся фонари. Кажется, ее идеальный папа слишком хорошо знает Бренду Мнишек.
«Это только догадки. Но, может быть… Кто мне скажет, как в такой ситуации поступают правильно? Что я должна?…»