Большая Гонка. И я хватал по пути все, до чего мог дотянуться. Одна женитьба, развод, множество связей. Долгие поиски работы и денег. В общем, жизнь не сахар. Да и чего я мог ожидать? Рая?
Глаза мои уже перестали быть такими ясными, как раньше. Кожа на лице стала одутловатой. Одного подбородка мне уже показалось маловато. Но Гонка продолжалась. И заноза в сиденье все еще оставалась. Скрываясь от алиментов, я махнул в Бразилию. Участвовал в подводных исследованиях бассейна Амааюнки, описал свои впечатления и продал рукопись в Эй Пи. В тот же день я прочел в газете, что созданы 85 и 87-й элементы таблицы Менделеева.
Астатин и Францин, недостающие звенья в периодической таблице. Когда-то, два биллиона лет назад, на Земле их было полно. Но Сибор и Гиорде создали их с помощью большого циклотрона. Рядом с этой заметкой я увидел большой заголовок:
"Найдена вторая жертва, погибшая от ожогов."
Но тогда я не задумался над этим.
Такие смерти от загадочных ожогов уже случались в США, но теперь, кажется, они распространились и на Южную Америку.
В этой же газете было еще одно сообщение, касающееся меня. Но тогда я еще не знал об этом. - Ира Де Калб начал работу над чем-то в высшей степени секретным, что об этом мог узнать здесь, в Рио, каждый у кого хватило денег на покупку газеты.
У меня же была своя проблема. И довольно странная.
Все началось за шесть недель до того, как началось. Вы подумаете, что это опять парадокс, но если вы поймете, что я хочу этим сказать, то вам не покажется это настолько парадоксальным.
Я шел по тенистой аллее, которая ведет к улице Свидор. Что я делал здесь в три часа утра, я сказать не могу. Я много выпил в эту ночь, играл в шмен де фер. В кармане пиджака у меня топорщилась солидная пачка банкнот, в кармане плаща другая.
Я шел, опустив голову, и видел, как мелькают в лунном свете носки моих ботинок. Небо сверкало звездами. Со всех светились огни фонарей. Весь мир сверкал вокруг меня.
Я стал богат и намеревался покончить со старой жизнью, купить маленький домик в Петрополисе и наконец-то засесть за академический обзор со Беременной жизни, который я давно собирался написать. Я думал об этом, хотя и был пьян. В конце концов, я протрезвею, а решимость моя останется.
Я редко принимал серьезные и ответственные решения, но это было крайне серьезным, и я знал это. Вот здесь, на освещенной луной аллее, происходит поворот в жизненном пути Джереми Кортленда.
Что случилось потом, я так никогда и не вспомнил. К счастью для себя, я был слишком пьян и не мог этого не понять, ни отчетливо разглядеть.
Это появилось из черной тени и с распростертыми руками двинулось на меня. В этом я уверен. Две руки не коснулись меня, они и не хотели этого. Они прошли мимо моих ушей, и я услышал какой-то звук, похожий на шипение. В моем мозгу что-то лениво зашевелилось, как будто откуда-то из глубины выплыли две забытые мысли. Давно забытые.
Я коснулся его.
Лучше бы я этого не делал. Но я думал о моих деньгах. Рука моя приблизилась к чему-то, чему - я до сих пор не знаю. Я могу только сказать, что оно было гладким и обожгло мне кожу. Теперь я думаю, что обожгло меня трение. То, к чему я прикоснулся, вращадось с огромной скоростью, хотя зрением обнаружить это было невозможно. Трение сожгло кожу на тех частях ладоней, которые прикоснулись к нему.
Я знаю, что когда касаешься чего-то раскаленного добела, то оно в первый момент кажется холодным. Я и тут еще не понял, что обжег руки. Я крепче прижал ладони к... не знаю чему. Но оно быстро удалилось от меня. Я остался на месте, тряся ладонью, которую жгло, и смотрел на что-то, как это что-то удаляется от меня с пугающей скоростью.
Я был слишком ошарашен, чтобы закричать.