Но инструктор, казалось, только этого и ждал, не оборачиваясь, он с силой двинул локтем, попав зверю прямо в солнечное сплетение. Зверь с каким-то скрипучим хрипом повалился на мат и заскулил, силясь ухватить широко раскрытой пастью воздух.
— Прошу этот прием не повторять, — объяснил инструктор, погрозив «грифам» пальцем, — это очень рискованно и только для демонстрации. И че вы вскочили? Садитесь, наблюдайте. — Он с ухмылкой повернулся к зверю и наступил тому ботинком на щиколотку: — Что, Середенко, понимаешь-таки речь человечью, а как тебе вот это? — Инструктор сделал движение рукой, словно собирался ударить, и, когда зверь снова прыгнул, сделал шаг в сторону и огрел его палкой по затылку. Зверь со всего маху ударился о решетку, попробовал развернуться, но майор суровым армейским каблуком снова впечатал его в решетку. Зверь обмяк, майор быстро, как кошка, ухватил его за правую лапу, продернул ее между прутьев и защелкнул «браслеты» на запястьях.
Придя в себя, зверь рванулся, но обнаружив, что намертво прикован к решетке, заревел, разочарованно, как показалось Васинцову. Да, силен, ничего не скажешь, обычный человек от серии таких ударов минут десять мешком валялся бы.
Майор не торопился, он отошел к дальней стенке клетки и несколько раз вдохнул, восстанавливая дыхание. Потом подошел к самой решетке и сказал наставляющим тоном:
— Большая ошибка думать, что дело сделано, и многие жестоко поплатились, решив, что без передних лап зверь не так опасен. Не забудьте про зубы, зубы у них — главное оружие. Не правда ли, мой рыжий друг?
Неожиданно майор резко выбросил ногу, угодив чикатиле в пах, и дождавшись, когда он согнется, со всей силы ударил коленом в морду. Кровавые брызги разметались по полу, зверь выгнулся, задрав морду к потолку, и майор одним ловким движением нацепил на нее намордник. Автоматические замки громко щелкнули, охватив затылок зверя, тот мотнул головой, пытаясь освободиться, и… Нога, задняя лапа, нижняя лапа, черт его знает, Как называть нижнюю конечность зверя, главное, что она неестественно выгнулась и сильно ударила майора в грудь. Все снова вскочили. Майор сумел в полете сгруппироваться, но все же здорово трахнулся башкой о стену. Он медленно поднялся, поглядел на свою грудь, расправил материал комбинезона, потом почесал макушку.
— Надо же, пропустил, — сказал он как-то обиженно, — а вот комбинезон не подвел. Обращаю ваше внимание на эту ткань, металлизированный шелко-пластик, душновато в нем, зато надежно. Только особо-то не расслабляйтесь, это хорошо, что у них когти на задних лапах не такие острые.
Васинцов в который раз удивился самообладанию этого человека, только что получил мощнейший удар в грудь, но как ни в чем не бывало стоит, поучает. А инструктор тем временем снова потрогал свою голову:
— Точно шишка будет, жена опять бурчать начнет…
Он не договорил, на полуслове резко взмахнул дубинкой, и снова взметнувшаяся было лапа с отвратительным хрустом сломалась пополам и повисла на коже. Майор уже не разговаривал, в бешеном темпе он колотил по извивающемуся телу дубинкой, по голове, по спине, по бокам, в грудь, по обеим ногам, и по целой, и но сломанной… Все произошло как-то быстро, вот только что зверь еще стоял на лапах, скалил зубы, а теперь он извивался на бетонном полу, тщетно стараясь увернуться от разящих ударов.
— Стой, бля! Хватит, начальник! Я скажу! — раздался истошный крик, сорвавший на вопль. — Ну хватит же! Все скажу! Не бей, начальник…
Инструктор словно и не слышал этих воплей, в его кулаке блеснули наручники, и он ими, как кастетом, продолжал мучить воющее тело. Остановился он, лишь когда зверь утробно захрипел и шумно обмочился. Да он не только обмочился, из клетки дыхнуло зловонно, майор выпрямился и зажал нос.