Стоило переступить порог, как заполонивший комнату туман рассеялся. Ки увидела… себя.
Той Кире, которую она видела перед собой, было лет пять, не больше. Такая милая кудряшка с пухлыми щечками и румяным личиком. Она сидела у кукольного домика, сосредоточенно выбирая наряд для любимой куклы. А рядом – мама, в легком летнем платье и с непривычно короткой стрижкой. В комнату вошел папа – он лучился счастьем, глядя на дочку и жену.
Их фигуры не были прозрачными, как у хозяев дома. Казалось, Ки просто смотрела видео из своего прошлого – прошлого, которое едва помнила.
Склонив голову набок, она наблюдала. Ки знала, почему удивительный дом – или его не менее удивительные жители – выбрал именно этот отрезок ее жизни. Это были хорошие времена. Времена, когда они были счастливы – все втроем. Тогда мама с папой еще любили друг друга, тогда у нее не было глупого сводного братца, а у отца – другой семьи. И Ки еще не слышала голосов, которые принесли ей столько неприятностей.
Завороженная уютной картиной, она прошла вперед, чтобы получше рассмотреть и отца, и совсем молоденькую маму. Но стоило Ки коснуться себя маленькой, как что-то в окружающем мире переменилось. Она не сразу поняла, что смотрит на родителей под другим углом – глазами пятилетней девочки по имени Кира. Глянула вниз, на свою детскую ручку и рассмеялась непривычно звонким голосом. Мама послала ей удивленный взгляд, не понимая, что дочку так развеселило.
Странно было вновь оказаться малышкой, но так… здорово! Они поиграли в куклы, попили чай с чернично-творожным тортом – маминым фирменным десертом. Папа рассказывал смешные байки, и Ки смеялась, позабыв обо всем. Все происходящее казалось настоящим волшебством, но тревога никуда не делась, нависая над ней, как грозовая туча. Дайана отдала ей свое сердце, Митси и миссис Одли погибли, Алистер Морэ спал беспробудным сном, а Ари блуждала где-то там, в чужом мире. Ки было хорошо здесь, но… она не могла позволить, чтобы ее желание урвать кусочек счастья поставило под угрозу жизнь семьи Морэ.
Поднявшись из-за стола, Ки попрощалась с родителями.
– Ты куда? – изумилась мама.
– Мне пора, – вздохнула она. – Мне нужно идти.
Повернувшись, Ки похолодела: двери больше не было. Повсюду – лишь белесый туман. Предчувствуя нехорошее, обернулась. Взгляды родителей потеряли теплоту, кукольный домик и стол стерлись в пыль – так же, как это случилось с Митси и миссис Одли. Мама и папа Ки стояли в неестественных, застывших позах, исподлобья глядя на нее.
Не духи. Призраки прошлого.
От этих нечеловечески ледяных и пустых взглядов Ки стало жутко. Попятившись, она утонула в тумане, но он хотя бы скрыл лица существ, притворяющихся близкими ей людьми. Ки нырнула в самую гущу серой завесы, пытаясь по памяти найти место, где прежде находилась дверь. И отчаянно надеясь, что она не исчезла окончательно – кто знает, на какие фокусы способны дома в этом странном мире?
К счастью, дверь все-таки обнаружилась. Ки с силой толкнула ее, выбежала наружу и захлопнула дверь за собой. Постояла, прислушиваясь к тишине.
Только выйдя из коридора в зал, она поняла, что музыка смолкла. Призрачная незнакомка перестала играть на рояле. Вместе с мужем и сыном – во всяком случае, Ки именно так определила их родство – она, как ледяное изваяние, застыла посреди зала. Вся приветливость исчезла с их лиц. Снова эти преследующие ее мертвые взгляды…
Ки торопливо прошла мимо призрачных статуй, краем глаза замечая, как они поворачиваются ей вслед. Добравшись до входной двери, резко ее распахнула.
После истории о джиннии Ламьель, после Темного Отражения, людей, превращенных в пыль, и дома, полного призраков, открывая дверь, Ки ожидала увидеть мрачные, негостеприимные земли. Пожухлую, а быть может, и вовсе покрытую пеплом траву, высохшие деревья, нависающие над землей свинцовые тучи… Ничего подобного: от дома уходила дорожка, вьющаяся между тонкими деревцами с изумрудной листвой, вдалеке виднелись холмы, а еще дальше – смутные очертания города. Вполне себе милый пейзаж.
Но Ки готова была поклясться: когда она попала в Ордалон через картину, день был в самом разгаре. А сейчас светало – за холмами поднималось солнце. Значит, те несколько минут, что она провела с родителями из прошлого, на самом деле оказались несколькими часами!
Теперь стало ясно, зачем нужна была комната с ее счастливым прошлым – чтобы как можно дольше задержать ее там, не дать исполнить данное Дайане обещание. Означало ли это, что Ламьель знала о существовании Ки?
К сожалению, рядом не было никого, кто мог бы ответить на ее вопросы. А их с каждой минутой становилось все больше.
Глава седьмая. Город, сотканный из ветвей
До города Ки, порядком вымотавшись, добралась за четыре часа – часы мистера Морэ, как ни странно, и в этом мире работали исправно. Идти на каблучках по немощеной дороге было непросто, и она не раз пожалела, что, отправляясь в школу утром (это было, казалось, целую вечность назад), не обула чего-нибудь более удобное. Как оказалось, для выполнения миссии по спасению подруги белые туфельки – не самая подходящая обувь.
Однако стоило Ки разглядеть город, в который она держала путь, как из головы разом вылетели все мысли. И чем ближе она подходила, тем в больший восторг впадала.
Сердцем города, его стенами и опорой служило исполинское дерево с огромным – толщиной с дом – стволом. Дерево уходило вверх так высоко, что, окажись оно вдруг в Глероме, посоперничало бы с девятиэтажкой, в которой прежде жили Дейдра и Ки. Склоненные до самой земли и впившиеся в нее, подобно корням, ветви причудливо переплетались, образуя маленькие домики.
«Город стал деревом или дерево стало городом?» – задумалась Ки.
Никаких мощеных дорог, тротуаров или заборов – в этом изумительном месте царствовала природа, а не человек. Под ногами – примятая трава и протоптанные тропинки, в листве запутались золотисто-зеленые светлячки. Сквозь переплетения ветвей, из которых был соткан город, пробивались солнечные лучи.
Ки восхищенно озиралась по сторонам, на какое-то мгновение забыв обо всем на свете. Вдохнула полной грудью чистый воздух – свежий, чуть сладковатый. Так пахнет лес – прелой листвой и мхом, сырой землей и земляникой, что поспевает на полянках. И только в Ордалоне так может пахнуть город.
Чуть попривыкнув к окружающей ее изумрудно-древесной красоте, Ки направилась исследовать причудливый городок. Забрела на местный рынок – он располагался у самого подножья дерева, опоясывая его ствол. Ветки поменьше, находящиеся поближе к земле, образовывали прилавки и скамеечки. Ки уселась на одну из них и некоторое время наблюдала за происходящим.
Совсем скоро она выяснила, что прекрасно понимает речь жителей Ордалона. Лишь изредка мелькали какие-то незнакомые слова, что не удивительно для места, в котором она очутилась. Ки, внимательно прислушиваясь и приглядываясь, поняла, что губы говорящих движутся не в такт словам – то запаздывая, то опережая. Из чего она сделала один любопытный вывод: их речь все же была другой, но в ее собственном сознании удивительным образом превращалась в родную для нее. И как это понимать? Выходит, жителям Ордалона не впервой встречать гостей-иномирян? Или здесь действовала магия самой Дайаны? Совершенно запутавшись, Ки решила отложить подобные мысли на потом – когда она найдет Ари, Хранительнице придется ответить на все ее вопросы.
Вторым наблюдением стало то, что единой валюты в этой части Ордалона, куда ее забросила картина, не существовало. Торговцы и покупатели просто обменивались товарами, и назначение многих из них для Ки оставалось загадкой. С одной стороны, не слишком удобно: куда легче носить монеты в кошельке, чем разного рода скарб на плече. С другой – торговцу могла понадобиться уже ненужная тебе вещица. К тому же, Ки заметила одну удивительную деталь: почти у каждого здесь – что продавца, что покупателя, имелась неказистая с виду сумка с весьма любопытным свойством вмещать все, что бы в нее ни положили. Одна дородная дама вытащила из наплечной сумки огромную закопченную ногу какого-то зверя, рулон поблескивающей ткани и несколько симпатичных резных шкатулочек.